— Ну, засранец, поздравляю! Я знал, что ты рано или поздно заделаешь пупса.
Том и Люси бегали между гостиной и кухней а-ля кукольный домик, расставляя бутылки и раскладывая закуску, в основном узловатого вида сытные чипсы по четыре фунта за пакет и запотевшие оливки.
Люси еще раз обняла меня:
— Ты правда рад за нас?
Рад? Да меня вот-вот стошнит! Я старался не встречаться с ней взглядом.
— Ты мне выпить дашь?
— Ох, Фрэнк, ты такой дипломат.
Веселость, которую она хотела вложить во фразу, смешалась со скрытым раздражением.
— Люси, не приставай к нему. Чего тебе налить?
— Шампанского. Где мне можно сбросить пальто?
— В спальне, только возвращайся побыстрее — спросить тебя кое о чем надо.
В смутной тревоге я поднялся по лестнице. Похоже, они собирались навесить на меня какую-то обязанность. Если честно, не люблю я обязанности, от них недалеко и до ответственности.
Дом Тома и Люси всегда вызывал у меня раздражение. Он был маленькой копией их отчих гнездышек, наглядным свидетельством, что их предки всегда поступали правильно. Стены — или беж, или «магнолия», дверные косяки и плинтусы — неестественно белого оттенка, как у сахарной глазури. Не дом, а торт, громадный торт за триста тысяч. Глядел на мир этот пастельно-розовый торт тремя большими створчатыми окнами с опять же ослепительно белыми переплетами, напоминающими бельгийское кружево.
Маленькая спальня, где я оставил пальто, была выкрашена в приятный голубенький цвет. На кровати с кованой железной рамой сугробом лежала перина. Голубые с белыми полосками занавесочки. Репродукция Ренуара на стене. Сплошная карамельная помадка. Я вдруг понял, почему взломщики оставляют кучи дерьма в домах, и с удовольствием разложил свое зловонное пальто на кровати.
Внизу Том и Люси — прямо мамочка с папочкой — стояли у белой как ледник каминной доски, держа в руках бокалы с шампанским. Огромное зеркало в бронзовой оправе у них за спиной зафиксировало меня своим невозмутимым оком. Том заговорщицки посмотрел на жену, та кивнула.
— Фрэнк, мы попросили тебя приехать сегодня пораньше, потому что хотели предложить тебе стать крестным отцом нашего ребенка.
И Том просиял как идиот. Люси улыбалась, приподняв брови. Меня охватила паника.
— Ой, а мне что-то придется делать?
Они секунду подумали и насмешливо переглянулись.
— Тебе придется отречься от Сатаны, а больше ничего.
— Нет, я имел в виду, если с вами что-то случится, что я должен тогда делать?
— Не надо думать о плохом, Фрэнк С нами пока все в порядке.
