— Но постойте, вы не объяснили, как вы сняли веревку с башни, если разъем не сработал?
— Лучше не спрашивай, — вздохнул Ройс.
— Почему же вдруг? — спросил кузнец, переводя любопытный взгляд с одного вора на другого. — Это что, тайна?
— Ройс, расскажи им, как было дело, — широко улыбаясь, сказал Адриан.
Ройс опять нахмурился и, кивнув подбородком на своего напарника, сообщил:
— Он ее отстрелил.
— Что он сделал? — спросил Альберт и так резко выпрямился на стуле, что его ноги с грохотом уперлись в пол.
— Адриан пустил стрелу, и она перерезала веревку под самой крышей.
— Но это невозможно! — воскликнул Альберт. — Никто не сможет попасть в веревку на высоте не меньше двухсот футов да еще в полной темноте!
— Светила луна, — поправил его Ройс. — Не будем сгущать краски, ладно? Ты забываешь, что мне с ним еще работать. К тому же он попал не с первого раза.
— И сколько ты выпустил стрел? — спросила Изумруд.
Адриан вытер рукавом покрытые пивной пеной губы.
— Что ты сказала, милая?
— Сколько стрел тебе понадобилось, чтобы перерезать веревку, дурачок?
— Только честно, — предупредил Ройс.
— Четыре, — мрачно признался Адриан.
— Четыре? — переспросил Альберт. — Конечно, попасть с первого раза было бы более впечатляюще, но все равно…
— Думаете, граф когда-нибудь догадается? — спросила Изумруд.
— Как только пойдет дождь, — предположил Мейсон.
В дверь трижды постучали. Кузнец отодвинул свой стул и пересек комнату.
— Кто там?
— Это я, Гвен.
Мейсон отодвинул засов и открыл дверь. Вошла красивая молодая женщина с густыми длинными черными волосами и блестящими зелеными глазами.
— Что за дела, в собственную заднюю комнату не пускают!
— Прости, детка, — сказал Мейсон, закрывая за ней дверь, — но Ройс бы с меня шкуру спустил, если бы я не спросил сначала, кто там.
По мнению всех жителей Нижнего квартала, Гвен ДеЛэнси была личностью весьма загадочной. Она приехала в Аврин из далекого государства Калис и поначалу зарабатывала на жизнь проституцией и гаданием. Смуглая кожа, миндалевидные глаза и высокие скулы без труда выдавали в ней чужестранку. Искусная косметика и восточный акцент придавали ей флер таинственности, и мало кто мог устоять перед ее чарами. Но Гвен не была обыкновенной распутницей. Всего за три года ей удалось сколотить приличное состояние и приобрести права на лавочную торговлю в том же округе. Иметь землю в собственности могли только дворяне, но купцы передавали друг другу права на ведение дел. В скором времени Гвен завладела, полностью или частично, значительной частью Ремесленного ряда и почти всем Нижним кварталом. Медфордский дом, а в народе его называли просто Дом, был ее самым прибыльным заведением. Несмотря на то что этот дорогой бордель находился у черта на рогах, от посетителей не было отбоя. Гвен умела хранить секреты, особенно когда это касалось высокопоставленных лиц, которые не могли позволить себе быть замеченными в доме разврата.
