Через пять лет. когда американец и англичанин уже достигли триумфа в Стокгольме, БМЭ с упорством, достойным лучшего применения, пишет: «Биологическое значение (ДНК) – главная структурная часть в построении клеточного ядра, осуществляет тонкую регуляцию концентрации Н- ионов». Тем самым поминалась – без упоминания автора – идея Николая Кольцова, имя которого в то время нельзя было называть.
А ведь именно Кольцов послал в Берлин к Фохтам, основавшим в Москве Институт мозга для изучения мозга Ленина и других выдающихся людей, своего талантливейшего ученика Николая Тимофеева-Ресовского. Который в 1935 году публикует вместе с Карлом Циммером и Максом Дельбрюком знаменитую «статью тройки», где описывались результаты сблучения мух дрозофил рентгеном.
Расчеты, проведенные Дельбрюком, показывали, что «трансмутация гена» ограничена кубиком со стороной всего лишь с десяток атомов, что было значительно меньше молекулы белка, которому отводили роль вещества наследственности. На статью обратили внимание три человека: руководитель Рокфеллеровского фонда, предоставивший Дельбрюку стипендию, благодаря которой тот оказался рядом с Лайнусом Полингом и Томасом-Гентом Морганом (автором хромосомной теории наследственности) в Пасадене, пригороде Лос-Анджелеса, где расположен Калифорнийский технологический институт.
Второй был Эрвин Шредингер, рассказы о волновой механике которого слушал в 1926 году в Мюнхене Полинг, открывший альфа-спираль в белках и опубликовавший в 1939 году книгу «О природе химической связи». С которой – книгой, конечно же, – будет потом ходить под мышкой в Кембридже Дж. Уотсон. Шредингер, сбежав из гитлеровской Германии в Ирландию, стал читать в 1943 году таким же изгнанникам и ирландским студентам дублинского Тринити-колледжа курс лекций, который затем оформился в книжку «Что такое жизнь? С точки зрения физика». Она была даже издана у нас в 1948 году, незадолго до знаменитой сессии ВАСХНИЛ. Уотсон писал потом, что на них с Криком эта книга оказала очень большое влияние; именно после ее прочтения он поклялся себе «раскрыть секрет гена».
Сбежал во Францию, а затем в Америку и Георгий Гамов, который на вопрос Молотова, зачем физик берет в Париж с собой молодую жену, «честно» ответил, что хочет купить ей французское шелковое белье, что невозможно сделать без «модели». В Нью-Йорке [амов основал клуб университетских галстуков, число членов которого равнялось 20 – по числу аминокислот в белках. Именно Гамов в шутку предложил – обосновав идею вполне серьезно с помощью комбинаторики – кодировать каждую аминокислоту тремя картами разных мастей. Над ним посмеялись, но он доказывал, что двух кодирующих элементов мало, поскольку они дают из четырех всего 16 комбинаций.
