милю. Передовые стражи находились уже в полумиле от Зборова и его мостов, а
посполптаки Львовского и Перемышльского поветов с 1.500 ополченцами
Лиобомирского, под начальством князя Корецкого я со множеством возов, еще пе
двинувшихся с места, заняли такое же пространство на противоположной стороне реки
Стырны.
Тревога началась тем, что в тылу табора поднялась какая-то суматоха, с таким
криком, что множество людей, вместо того чтоб идти в порядке дальше,
останавливались и задерживали идущих сзади. В это время в обеих половинах
местечка стали звонить колокола, как бы на богослужение, и вестовщики дали королю
знать о приближении неприятеля.
Король спешил построить уже переправившееся войско, постоянно прибывавшее
из-за реки. Он думал, что будет иметь дело с небольшим отрядом. Но козаки и Татары,
одновременно с прибытием вестников, стали выходить из заслоны но всей линии от
Метснсва по дороге на Озерную. Татары здесь играли главную роль. Они шли сперва
раскидисто, йотом больше и больше сгущались, наконец составили сплошную массу и
наступили двумя сакмами, по
50.000
каждая. Одиа сакма остановилась перед панским фронтом;
.
39
другая бросилась к Мстенёву, чтоб ударить с тыла на возы и на их защитников.
Услыхав об Орде, возницы и челядь, занимавшие самую средину растянувшагося
войска, побросали на мостах и плотине возы, бежали куда попало и загромоздили
дорогу так, что сообщение между двумя половинами войска было прервано. Одна часть
возов оставила уже за собой местечко; другая громоздилась на мостах и на плотине.
Князь Корецкий, находясь в тылу дальше всех, подался к Мстенёву и не давал
Татарам перейти за Стырну. Но Татар было так много, что Корецкий отступил к обозу.
На выручку ему бросились посполитаки Львовского и ГИеремышльского поветов, а
также каштеляни сендомирский, заславский, литовский подканцлер Лев Казимир Coni
га, паны Корняхт, Фелициан Тигакович, племянник Оссолинского, Балдуин и князь
Четвертинский со своими дружинами; но все они были побиты (pogromieni), а Балдуин
Оссолинский, Тишкович и князь Четвертинский (член Переяславской коммиссии) легли
на месте.
Исчисляю всех их но свежей реляции другого члена Переяславской коммиссии,
Мясковского, как людей, готовых стоять грудью за свою землю, но имевших несчастье
попасть в руки безголового правительства.
В этом бою погибли две хоругви Сопиги с двумя сотнями его пехоты и драгун
(продолжает Мясковский). Столько же пало людей и у Корняхта. Львовский повет
