И вот она сидит снова в этом древнем брошенном селе и ожидает, когда явится великий зодчий всего этого.
* * *
Шуршащая походка послышалась ближе к ночи. Хильд вышла с копьём наперевес. Увидев крылатый образ в темноте, она расслабленно выдохнула — ожидание кончилось. Уж чего валькирии на дух не переносят, так ожидания — пустого и неясного. Но вот он — архангел Михаил во всей красе.
— Мог бы и поспешить. — Вместо приветствий начала валькирия. Да и что она будет врать — она уж точно не рада его видеть.
— А Я вот рад тебе. — Прочитав мысли, нахально улыбнулся он. — И твой зов был мне, словно влага для истомлённого засухой. А то, что твоё присутствие в этом мире ещё и оказалось удачным, полностью убедило меня в том, что Я не ошибся в выборе. Давай же — скажи мне то, что Я хочу услышать.
— Под моим сердцем зарождается жизнь, а Люцифер — тому виновник.
— Прекрасно, моя дорогая Хильд.
Архангел медленно подходил к ней и не спускал взгляда с её глаз.
— Что теперь?
— А что теперь? Ты родишь здесь и вырастишь сына Люцифера.
— Валькирии не рожают мальчиков. — Отрезала Хильд.
— Ты исключение — Я точно знаю, что будет мальчик.
— Я думала, когда желаемое тебе случится, ты заберёшь меня отсюда…
— Ты ошибалась — ты останешься здесь. Навсегда. Ну-ну — не надо делать такие глаза. Что ты будешь делать в Ирии? Ты бескрылая валькирия — ты не выживешь там. А здесь ты почти своя.
— Ты хочешь, чтобы мы с Люцифером и дальше корчили из себя ячейку общества?
— Нет! Люцифер про сына знать не должен, а значит, и тебя больше видеть ему нельзя. Ты должна понимать, какую роль играет его сын…
— Это ты мне как-то не объяснял! Ты срубил мне крылья и вышвырнул сюда, угрожая убить весь мой род, если Я не справлюсь!
— Разве? Ну, хорошо — поведаю: ваш сын — это на тот случай, если Люцифер по каким-то причинам сможет предотвратить завоевание этого мира. Он станет следующим Мессией. Хотя, кажется, в этом мире есть более подходящее выражение — пушечное мясо.
Хильд молчала. Что тут скажешь. Она обречена растить дитя, которое станет жертвой, если его отец победит.
— Ты всегда бесчестно играл и только поэтому побеждал.
— Мне кажется, что главным словом в твоей тираде является «побеждал». Так что не вижу смысла оправдываться. Победителей ведь не судят, именно они пишут историю мира. Осталось недолго, Хильд. Мальчик родится и вырастет за достаточное время, чтобы вступить в необходимый возраст.
— Мессия — чужой для мира, но проживший здесь достаточно. Он, — она положила ладонь на живот, — не единственный, кто удовлетворит этому требованию.
