— Ну всё же нормально было? — Отставив кружку в сторону решил спросить Анхель.
— Да. — Кратко ответила Хильда. — Надеюсь я не смутила тебя тем что отказалась снять футболку? Может, потом я покажу тебе шрамы, коими наградил меня отец, но не сейчас. Не хочу их кому-либо показывать.
— Меня это не смутило. Ты мою спину видела — тоже вполне занятная картина.
— Да — как они появились кстати?
Анхель скривил лицо, давая понять, что информация не самая интересная.
— И всё же?
— Пролетел пару этажей на стройке — прочертил спиной по торчащей арматуре..
— Ох…
— Приятного аппетита. — Улыбнулся он тем не менее.
Хильда улыбнулась.
Три месяца спустя
Анхель стоял на перроне Финляндского вокзала, глядя в окно скоростного поезда. За ним сидела Хильда и тёплым взглядом созерцала стоящего снаружи друга. Они смотрели в глаза друг другу. Ничего примечательного. Такие взгляды сплошь и рядом можно видеть на любом вокзале или в аэропорту. Ведь верно говорят, что перроны вокзалов видели гораздо больше искренней любви, чем церкви и загсы.
Поезд тронулся. Анхель стоял на месте, провожая взглядом сначала удаляющийся и постепенно темнеющийся образ возлюбленной, затем окно, за которым она сидела, а после вагон. Он не стал ждать, пока поезд пропадёт из вида, и пошёл прочь. Долгие проводы — лишние слёзы. Тем более эта разлука ненадолго. Через две-три недели она вернётся и всё снова будет, как в последние месяцы. А они были весьма насыщенными, если вычесть несколько недель полевых выездов Анхеля и неделю туристического слёта Хильды.
Она, кстати, фактически переехала к нему, благо её работа и его дом были на одной станции. Свою квартиру она, недолго думая, сдала за некоторую сумму студентам. За время отсутствия Анхеля она превратила его жилище в настоящий уютный дом, который хозяин поначалу не признал. Но привык быстро. Даже его балкон, где он спал, стал уютнее, несмотря на то, что она ничего не поменяла — надувной матрас и всё, казалось бы, что там менять, но какая-то накидка и пара занавесок удивительно преобразили место. Что ни говори, а с дизайнерскими способностями у Хильды было всё в порядке.
А месяц назад ей пришло письмо с родины, что там её ждут для выяснения каких-то мелочей — она не стала посвящать его в это. Сказала лишь то, что ей нужно будет туда съездить на несколько недель. Надо так надо. Какое он имел право подвергать сомнениям её слова. Предпосылок к этому не было. Тот факт, что она что-то явно не договаривала, почти не терзал его — если вдуматься, то он врёт ей о своей жизни на все сто процентов, если вычесть некоторые недавние происшествия. Если она что-то утаивает — это её личное дело. А может, ещё время не пришло, чтобы открываться пусть уже «любимому», но всё ещё малознакомому человеку.
