Таким образом, воспользовавшись сорокаградусным морозом, я сходил на лабаз, где ребята оставили вместе с другими вещами и бензопилу, и начал валить березы, распиливая сначала на бревна, а затем, подтащив к дому, уже на короткие чурки. А колоть такие чурки — сплошное удовольствие. Прозанимавшись таким удовольствием полдня, я наготовил дров на полмесяца. Раньше, когда здесь не было бензопилы, и когда я еще был напарником Андрея, то каждый день пилил дрова, затрачивая на это дело не менее двух часов в день. Лишняя и нерациональная трата сил и времени.
Итак, в этой избе мне уже делать нечего. Надо идти к себе. Однако на следующее утро, проснувшись и увидев, что термометр показывает −39°, а за окном еще и ветер, я поймал себя на том, что рад случаю не идти в поход.
Уже после завтрака, возлежа на нарах и блаженно переваривая пищу, я попытался объяснить себе причину нежелания возвращаться в свою избу. Идти-то ведь надо, а почему-то не хочется. Может быть, слишком свежи впечатления от недавних двух вынужденных заточений в своем зимовье, сопровождаемых голодом и страхом глупо погибнуть? Возможно. Но ведь теперь многое изменилось. Во-первых, я могу теперь спокойно идти не по реке (будь она трижды проклята!), а по лесу. Во-вторых, продукты таскать уже надо не за 20 километров, а всего за 11. А это сущие пустяки в сравнении с предыдущими моими походами до балагана. В-третьих, если даже нагрянут морозы, я уже их не боюсь, так как приходилось топать и при −47°. Да еще при каких сопутствующих обстоятельствах! Так что мне теперь должно быть все нипочем и пора бы забыть и прошлые впечатления. Ведь я вышел из испытаний невредимым и здоровым. Впрочем… здоровым ли? Физически-то да. А вот морально?
Если я боюсь, если напуган, значит, травма нанесена сильная, значит, я все-таки вышел из испытания не таким уж невредимым. Нет, если я хочу окончательно избавиться от последствий прошлого, мне надо перебороть себя и вернуться в свою избу, чего бы это ни стоило. К тому же физически я себя сейчас чувствую отдохнувшим и в хорошей форме.
И вот на следующий день, нагрузившись, что говорится, под завязку, ринулся в поход. Со страху взял такой темп, что через три часа отмахал все расстояние, идя при этом все время по целине. Шел, как говорится, закусив удила. Наст залегал под свежим снегом, на приличной глубине, так что попахать пришлось вволю. Даже Мальчик не выдержал и, после нескольких безуспешных попыток обогнать меня, смирился с участью арьергарда. Избу занесло основательно. Завалило и палатку с дровами, и подходы к избе слоем примерно в 60 сантиметров. Быстро расчистив все, затопил печку и принялся готовить пищу. Но голод, я ощутил лишь к вечеру. Психологический настрой был таков, что я мог бы пройти еще столько же. Однако выложился основательно. После спада нервного напряжения я почувствовал это хорошо.
