Но, так или иначе, теперь все нормально. Теперь можно было бы заняться и охотой. Говорю «можно было бы», потому что не дают морозы. Зима какая-то необыкновенная: сначала никак не могла прийти, а теперь держит так, что температура не поднимается выше −40°; −50° по ночам не редкость, а бывает и ниже. Но изба у меня теплая. Ночью я не подтапливаю, а по утрам на уровне нар ниже −3 −4° не бывает. Но Мальчику спать приходится при −15°, потому что на полу, даже при раскаленной печке, температура всегда держится не выше 0°. Это все конструктивные недоделки. Признавая за собой вину, я разрешаю поэтому Мальчику проводить время днем на нарах. Границей раздела наших территорий служит свернутое в рулон одеяло. Я располагаюсь с одной стороны, положив голову на одеяло, он таким же образом устраивается с другой. Так мы и лежим целыми днями голова к голове. Делать-то больше нечего. Я в основном размышляю, а Мальчик продолжает спать, отдаваясь во власть сновидений. Время от времени он вдруг то зарычит, то тявкнет прямо мне в ухо. От неожиданности я начинаю возмущаться. Тогда Мальчик примирительно, с извиняющимся видом лизнет меня в ухо и, убедившись, что я «отошел», продолжает прерванное занятие. Удивляюсь, откуда в нем такая способность ко сну; у меня ее нет и я изнываю от безделья. Оказывается, это очень трудно — так вот лежать и ничего не делать. Теперь я начинаю понимать пенсионеров, которые, лишившись привычной трудовой деятельности, умирают от тоски, сначала фигурально, а потом и по-настоящему. Уверен, что эти люди прожили бы дольше, если бы не меняли так резко образ жизни. Очевидно, я проживу очень долго, так как к старости буду подготовлен и закален этими периодами безделья, которые в моем возрасте и переносить труднее: энергии-то больше, и она рвется наружу.
По радио сообщают, что в Якутии морозы доходят до −62°. Такого не было с 1927 года. У нас та же картина. Однако на охоту я все-таки умудряюсь выскакивать. Мороз такой, что приходится делать все бегом. У капканов стараюсь задерживаться минимум времени, почти на ходу зачищая их. Но если обнаруживаю добычу, вынужден останавливаться минуты на две. За это время Мальчик успевает пробежаться вперед и назад несколько раз: он тоже пришел к выводу, что от холод спасает только движение. Но убегать далеко от себя я ему запрещаю, вот он и носится по лыжне туда и обратно, отрываясь от меня только метров на 100–150. Так, в бегах по пересеченной местности, и проходит охота. Но зато я снял хороши урожай. Ведь не проверял целый месяц. За это время на путиках застряло 12 соболей, а еще в шести капканах остались лапки. Это уже поработали мои конкуренты. На сей раз, орудовали уже не песцы. Трех сорвала росомаха, двух съели сам соболя, а одного подобрал волк. Росомаха и соболя-«каннибалы» были наказаны тут же, а вот волк оказался хитрее всех и избежал наказания. Происходило все это так.
