В перестроечные годы многие «желтые» газетки и журнальчики стали в изобилии публиковать «истории болезни» (настоящие и вымышленные) многих известных людей: Сергея Есенина, Владимира Высоцкого и многих других. Но какое отношение имело смакование всей этой «клиники» к творчеству перечисленных людей?
Булгакову, как и Достоевскому, отклонения психического характера позволили: одному — создать удивительную дьяволиаду; другому — проникнуть в темный, подпольный мир подсознательного. Поэтому, полагаю, вполне корректно рассматривать их творчество через призму духовного нездоровья.
Ассистент Ярославский был просто растроган, не ожидая услышать что-либо путное от похмельного, не совсем протрезвевшего после вчерашнего студента, поэтому с особым удовольствием, как мне показалось, вывел в зачетке пятерку, кстати, одну из очень немногих за мою студенческую жизнь.
Затем он значительно посмотрел мне прямо в глаза и произнес с вздохом, как напутствие: «Вся жизнь — это борьба с самим собой!»
Он имел право на эти слова. Умница Ярославский сам сталкивался с определенными проблемами, связанными с алкоголем. Его любимым местом было кафе «Уют» на берегу речушки Кутум; может быть, он жил там неподалеку. Не раз и не два мы были свидетелями, как он торопливо заскакивал в это, не ахти какое, презентабельное заведение, быстро пересекал зал со столиками, направляясь к буфетчику, который при одном его появлении сразу наливал что-то в стакан. Опрокинув содержимое стакана в рот, перебросившись парой слов с буфетчиком и расплатившись, наш ассистент моментально покидал питейное помещение; он не любил «светиться». Хорошие и умные люди, как я заметил (но свою персону вовсе не имею в виду), по какой-то странной закономерности чаще других попадали в жестокие, смертельные объятия «зеленого змия»…
Вручение дипломов происходило в торжественной обстановке, в красивом, помпезном зале Областной филармонии. Перед этим, днем мы уже дали «Клятву советского врача», а не пресловутую клятву Гиппократа, о которой постоянно талдычат несведущие дилетанты и обыватели. Разумеется, многие положения клятвы Гиппократа, к примеру, — «не навреди» — в силу своей универсальности и бесспорной полезности перекочевали и органично вписались в клятву совврача, но последняя содержала и массу идеологической шелухи, без чего в то время и шагу нельзя было ступить.
Из-за жары парни-выпускники, за редким исключением, были без пиджаков, и, опасаясь потерять столь дорого доставшийся диплом во время банкета или послебанкетного буйства, я вручил его на хранение девушке Танюше из параллельной группы, которая тут же шустро положила его в свою сумочку.
