Стражник Скайняр, узревший вора, долго, три мига и понять не мог, мерещиться ему в сумраке, или в самом деле кто-то уже через стену убегает, а его Скайняра не видит. Тоже шум не поднял, быстро отправил младшего стража к старшине охранному Вершку, что делать? А сам c помощником побежал со стены вора снимать, да не нашёл уже никого, а только следы разбирал.
Вершко велел всех так же тихонько будить. Кудeяру с двумя следопытами — след искать. Посмотрели, что в доме пропало — ничего, вроде не пропало, а только в опочивальне вещи аккуратно так перерыты. Наказал строго, чтоб не касались ничего, проверяли воду и припасы — вдруг отравитель. Всем челядинцам рассказали, как выглядел вор, и всех разослали по городку вора выследить. А выглядел вор: сам серый и весь в сером.
А Вершко, приставив десяток княжьих отроков, во главе с осторожным Скайняром, стеречь княжну с детьми, сам со стражею, разделённою на пять равных частей по числу крупных улиц в городке, выехал из крепости на поиски. Гонцов выслали на все дороги — людей спрашивать. И к князю одного.
Бросились искать чужака на постоялые дворы. Господарик крупного постоялого двора «Речица» сказал, что сам вор, то есть похожий на него весь в серое одетый муж, вроде как был торговый человек из вольной балтийской марки, привозил свежую рыбу во льду целую повозку, но рыбы часть из-за жары всё же протухла, так что он рыбу не всю продал. Вел себя тихо, на постоялом дворе не буянил, расплатился, как положено — двадцать один медяк за неделю. А нынче утром отправился, наверное, восвояси, куда — не знает.
Сам этот рыбный торговец говорил по-нашему хорошо, но видно, что из германцев, либо из данов, либо из свеев онемечившихся. И был этот человек с охранником — большим чернявым воином, хорошо одетым, что выглядел побогаче своего купца. И три медяка в день господарик брал с обоих по честному — занимали вдвоём только одну комнату.
Посмотрели стражники в погребе. Погреб глубокий, холодный, рыбы свежей лежит шесть берёзовых бочёнков — и вполне рыба годная. Господарик поклялся, что немного рыбы чуть-чуть попорченной чужак ему оставил на прокорм, так и сказал: «На прокорм, мол, тебе оставляю — хороший у тебя двор постоялый. А за бочёнками пустыми приеду».
— Это вор был, запомни! — строго посмотрел Вершко. — Рыба его — воровская!
Наклонился к господарику:
— Но, так и быть — не всю забираю, «чуть-чуть на прокорм» оставлю. Господарик, глядя на Вершко с открытым ртом, кивнул, закрыл рот и поклонился:
