— Неужели, дядюшка, стали писать вы мемуары?
И Эйлер ответил, смеясь:
— Когда профессор начинает писать мемуары, на нем как на ученом можно ставить крест. А я еще кое о чем размышляю. А принесу я тебе, Августа, новую свою книгу, которую скоро окончу.
— И что ж это за книга, дядюшка Леонард?
И старик ответил:
— Называется она «Письма о разных физических и филозофических материях, писанные к некоторой немецкой принцессе».
Мишенька ничего из ответа дедушки Лео не понял, а тетушка Августа хотя и поняла ненамного больше, все же из политесу воскликнула жеманно:
— Ах, сколь это премило и преинтересно быть должно!
А в то время, когда Миша Барклай твердил французские и немецкие штудии, читал русский «Азбуковник», подолгу, не отрываясь, путешествовал по глобусу и по ландкарте России, Георг Вермелейн воевал с турками.
Первое тревожное письмо с театра военных действий пришло через год после отъезда дядюшки в Орел. Письмо это бригадир написал из города Глухова, где лежал он в лазарете. Миша долго искал на карте Глухов, пока с трудом не нашел его наконец в Малороссии, неподалеку от Сум. Вскоре пришло еще несколько писем из малороссийского же города Остера, где полк стоял на зимних квартирах, а потом ушел к Киеву, преследуя шайки польских мятежников, коих дядюшка именовал мудреным словом «конфедераты».
А на третий год письма стали приходить с Дуная, где началась война с турками[14], да из таких мест, какие и на подробной ландкарте отыскать было нельзя: Рябая Могила и Ларга, где Новотроицкий кирасирский полк крепко рубился с янычарами, добывая себе новые награды и вечную славу. Когда в письмах дядюшки появились названия Хотин и Кагул, то отыскать их на карте было несложно, а слышать о них и Мише и тете Августе уже довелось. Известия о тех победах накануне вслух читали во всех церквах, и бюллетени о том расклеены были по всему городу. А Миша узнал об этом, когда читали бюллетень в их лютеранской кирхе Святого Петра.
И тут Миша впервые услышал о фельдмаршале Румянцеве, который с сорокатысячной армией побил турецкого пашу с превосходными вчетверо противу него силами.
Вермелейн дождался, когда Мише исполнилось восемь лет, и 13 декабря 1769 года — точно в день рождения — произвел племянника в вахмистры, что соответствовало фельдфебелю в пехоте. И был чин вахмистра последним из унтер-офицерских чинов. Далее же, чтоб продвигаться вперед, надобно было сдать экзамены на офицера и начать действительную военную службу, находясь в полку от подъема и до отбоя и выполняя все, что требует устав.
