– Здесь очень красиво, – говорю я, – квартира говорит многое о хозяине.
– Правда?
– То, что он, например, любит цветы.
Старк улыбается:
– Он любит красоту.
Произнося эти слова, он внимательно рассматривает меня оценивающим взглядом. Несмотря на то что все это было сказано обычным тоном, по моей спине пробегают мурашки.
– Так ты покажешь мне то, что хотел? – спрашиваю я, стараясь говорить деловым тоном. – Потому что, если смотреть не на что, я бы поехала домой. Хочется все-таки отдохнуть в субботу.
– Не волнуйся, я точно найду, что показать, – утверждает он.
Я следую за ним в гостиную, обставленную современно и со вкусом. Одна из стен полностью стеклянная, и от вида на город захватывает дух. Дэмиен кивком предлагает мне сесть за стойку бара в углу. Стул расположен так близко к окну, что кажется, выпив пару напитков, можно выпасть наружу.
– Мне нравится твоя улыбка, – говорит Дэмиен и заходит за стойку бара. – О чем ты думаешь?
Я рассказываю ему про свои опасения выпасть наружу.
– Никогда об этом не думал, – признается он. – Обещаю, что ты никуда не упадешь и не улетишь. – Он ухмыляется: – Можем сделать это вместе, если хочешь.
Бог ты мой. Я начинаю ерзать на сиденье и думать о том, что лучше бы нам было остаться в коридоре.
– Вина? – спрашивает он.
– Я бы выпила бурбон, – признаюсь я.
– Хорошо.
– Мама учила меня, что воспитанные леди пьют вино или дамские коктейли. Но мой дедушка предпочитал крепкие напитки.
– Понятно, – говорит он, и у меня возникает чувство, что за этими фразами он услышал гораздо больше, чем я планировала сказать.
– Кажется, у меня есть то, что может тебя порадовать. – Он наклоняется под барную стойку, достает бутылку и ставит рядом с ней два стакана. Не спрашивая меня, он наливает на два пальца алкоголя в каждый. Я беру стакан из его рук и читаю название на этикетке бутылки.
– Glen Garioch?[6] – с удивлением спрашиваю я и делаю маленький глоток. Бурбон очень мягкий, с привкусом благородного дерева и цветов. Я закрываю глаза и делаю еще глоток. – А какой это год? – спрашиваю я.
– Тысяча девятьсот пятьдесят восьмой, – отвечает он спокойно. – Вкусный, правда?
– Тысяча девятьсот пятьдесят восьмой? Серьезно? – переспрашиваю я. Для моего дедушки такая бутылка была бы Святым Граалем. В тот год на рынок было выпущено всего триста пятьдесят бутылок этого виски, и я точно знаю, что сейчас каждая бутылка стоит 2600 долларов. И вот я спокойно сижу и пью такой шикарный виски субботним днем, и оркестр не играет туш, и никто даже не выпустил по этому поводу восторженный пресс-релиз.
