– Нет, не стал, – подтверждаю я. – Оли снял с меня джинсы, посмотрел на мои шрамы и сказал, что я очень сильная и храбрая. Попросил меня больше никогда себя не уродовать. Говорил, что я гораздо лучше моей матери и мне надо выбросить козла Курта из головы, закончить школу и уехать из Техаса. Потом он меня обнял, и мы заснули.
Я стараюсь улыбнуться, но улыбка получается жалкой.
– Дэмиен? – говорю я и переворачиваюсь, чтобы видеть его лицо. Он вне себя от гнева. Я беру его за руку и успокаиваю: – Все это было очень давно.
– Я ему устрою. Какая у него фамилия?
Я знаю, что Дэмиен при желании может кому угодно испортить жизнь, поэтому не хочу говорить ему фамилию Курта.
– Все это в прошлом. Я уже обо всем забыла.
– А с кем еще ты спала?
Меня удивляет его вопрос.
– Да не было у меня других. В шестнадцать встречалась с парнем, которого навязала мне мать. А потом с Куртом. Да и, в общем, мне было не до этого. Я действительно ходила на свидания, но ничего больше. Я хотела хорошо учиться и посвящала все время учебе. Никто за мной не гонялся и не пытался соблазнить. И потом у меня есть прекрасный вибратор.
Он смеется.
– Вот как?
Вот черт, вырвалось. Думаю о том, как перевести это в шутку, но вместо этого просто утвердительно киваю.
– Ну, может быть, когда-нибудь ты меня с ним познакомишь, – произносит он, обнимая меня и смеясь. Я размышляю над этим предложением, и оно кажется мне смелым, но интересным. Все, что касается Дэмиена, смелое и интересное, и я готова идти на самые неожиданные эксперименты.
– Клянусь, сегодня ты в ударе, – говорит Блейн и широко улыбается. Я стою в красном халате в свете падающего из открытого окна утреннего солнца. – У нас все в порядке? Можем сегодня работать?
– Все отлично, cпасибо. Старк рассказал тебе, почему я вчера психанула? – Я попросила Дэмиена объяснить хужожнику истинную причину моей истерики, чтобы он не принял это на своей счет.
– Да, он все объяснил, – отвечает Блейн. – И я повторю тебе то, что уже сказал ему – я совершенно не против, чтобы на портрете были шрамы. Когда я рисую профессиональных моделей, мне иногда кажется, что я работаю с манекенами. Мне нужно что-нибудь честное и настоящее, Ники. Я с удовольствием нарисую все, как есть.
Блейн внимательно на меня смотрит, ходит туда-сюда и наконец сдвигает меня на несколько сантиметров влево. Потом вправо. Потом чуть изменяет угол разворота.
Он отходит и, обхватив ладонью подбородок, смотрит на Дэмиена, который переставляет меня на несколько сантиметров вперед. И потом разворачивает чуть по-другому.
