Я делаю недовольное лицо.
– Завтра, – говорит он, – жди и терпи.
– Какой ты жестокий! – говорю я.
– Ты про меня еще ничего не знаешь. – Он поворачивает меня к себе лицом. Его член уже огромный, и я совершенно не понимаю, почему он отказывается от секса. Я обхватываю его член ладонью и начинаю двигать рукой вверх и вниз. Он твердый как сталь и в то же время словно покрыт мягким вельветом. Я очень его хочу.
– То, что ты не собираешься меня трахать, – говорю я, – совершенно не значит, что я не смогу трахнуть тебя.
На его лице появляется выражение удивления.
– Нет, только не это!
– О, да! – произношу я и решительно сажусь на его член. Держусь за его плечи, откидываю назад голову и начинаю скакать на нем, как наездница.
– Боже, Ники, – шепчет он и хватает меня руками за бедра. Я чувствую, что он быстро приближается к оргазму. Ускоряюсь, и через мгновение он со стоном кончает в меня.
– Это было… неожиданно, – говорит он, – и просто удивительно.
От его похвалы я чувствую себя дерзкой и сексуальной.
Слезаю с него и ложусь рядом. Мы лежим обнявшись до тех пор, пока вода окончательно не остывает. Затем он помогает мне встать, вытереться огромным махровым полотенцем и надеть халат. Я чувствую себя королевой.
– Пошли, – говорит он, и мы возвращаемся в спальню.
Из сундука Дэмиен извлекает подушки и легкое одеяло. Уложив меня в постель, он произносит:
– Только не засыпай. Я сейчас вернусь.
Он уходит и очень быстро возвращается с подносом, на котором вино, сыр и виноград. Я приподнимаюсь и сажусь на кровати, подложив под спину подушку.
– Открой рот, – говорит он и кладет в него виноградину. – Ты такая красивая! – говорит он. – Я в жизни не видел женщины красивее. Веришь?
– Легко.
Он засовывает руку под одеяло и кладет ее на мою ногу.
– И когда все это началось? – спрашивает он.
Я прекрасно понимаю, о чем он.
– Когда мне было шестнадцать, – отвечаю я. – Моя сестра Эшли вышла замуж и уехала из дома. Тогда паранойя матери по поводу конкурсов красоты достигла апогея. Я понимаю, что все это глупо, но сестра была единственным человеком, который тогда меня поддерживал. Она уехала, и мне было так плохо. Втихаря от матери я доставала короны из коробок, гнула их и ломала. А потом перешла с корон на собственную кожу.
– Зачем ты себя резала?
– Если честно, не знаю. Мне тогда казалось, что это совершенно необходимо. Или порезать себя, или сойти с ума, такой у меня был выбор. Я не чувствовала, что живу так, как мне хочется. Боль помогала мне. Во всяком случае, я так думала. Все это сложно объяснить.
