Арсен поднялся, прошелся взад-вперед, что-то бормоча вг родном языке, затем сел к столу, разорвал пачку папирос, закурил. Густой дым вытягивался легким сквозняком в окно.
— Мы не были друзьями! — повторил он, и глаза его блеснули, но тотчас потухли. — Тимур приезжал ко мне, спрашивал, как дела, сколько овец пригнали, в какое время приезжают заготовители, что-то записывал в книжке. Я спросил — зачем, говорю, тебе это знать? Он засмеялся, сказал, что хочет стать писателем, написать роман о скромных тружениках чабанах… Вчера, когда остались вдвоем, он рассказал, как можно украсть много овец, и никто ничего не поймет. Я сказал — не шути. Тогда он сказал, что все так делают. Обещал много денег. Зачем мне его деньги?
— Значит, вы не согласились.
— Не согласился.
— Теперь объясни, зачем следил за Тимуром ночью. Возле скалы.
Арсен, казалось, не расслышал вопроса, сидел неподвижно, и только веки слегка подрагивали.
За окном послышались приближающиеся голоса. Обиженно бубнил Бояров, монотонно так, будто в нем что-то заело. «Ну, вот что, папочка, — сказала Таня срывающимся голосом. — Надоело! Никогда больше ни о чем говорить не буду». Голоса смолкли. Арсен поднял голову.
— Ты есть хочешь… — сказал он, делая движение к плите. — Там мясо, лепешки.
— Не отвлекайся, Арсен, — сказал я жестко.
— Не буду… Хорошо. Я Тимуру сказал, что не хочу больше слушать, а он стал смеяться. «Ты злишься, — говорит, — из-за Тани. Зачем следил? Напугал девушку». Сам не знаю, зачем пошел за ними, с головой что-то случилось, наверное. Мне Таня понравилась, и она сначала мне симпатизировала! — Арсен ударил кулаком по столу. — Ну, зачем он приехал, зачем? Когда он сказал про Таню, мы чуть не подрались. Только я успокоился, он опять про овец. Говорю — замолчи, будем спать. Тимур опять засмеялся, назвал меня глупым ребенком, а потом оскорбил… В моем доме! Назвал дураком и трусом. Скажи, такое можно терпеть?
— Нельзя, — согласился я и, поднявшись, подошел к окну, открыл.
Было уже темно, в небе холодно искрились звезды, отчетливо вырисовывался Млечный Путь. «А мы человечки маленькие, откуда взялись, куда исчезнем?» Не такие уж мы маленькие, слишком много в нас всякого. И непонятно, хорошо это или плохо.
Я закрыл окно и вернулся на свое место.
— Тимур оскорбил тебя. И что же ты сделал?
— Выставил его сумку за дверь, сказал, чтоб убирался куда хочет. Он не послушал. Ладно, говорит, будем спать, надоел ты мне. Тогда я, чтоб напугать, зарядил ружье. Тимур ничего не сказал, не помешал мне, только посмотрел как-то так… Мы вышли, он — впереди, я — за ним. Подошли к тропе… Тимур вдруг повернулся, схватил руками ружье и сильно дернул, хотел вырвать. Я совсем не ожидал, потому что хотел уже вернуться домой. Никак не пойму, почему палец оказался на курке… Ружье выстрелило, Тимур упал и покатился вниз, а я бросил ружье и пошел в дом. Совсем себя не помнил. Недолго посидел здесь. — Арсен показал на топчан. — Совсем недолго… и вышел. Прибежала
