- Э, дэнэг нэт. Пачэму?
- Да я ж говорил, предупреждал - нет у нас таких бешеных денег
- Что дэлать будэм?
- Что, что... Пошутили и хватит. Мне домой пора.
- Домой! - фыркнул Толстый, хохотнул утробно. - Твой дом теперь конверт, гроб по-вашему. Пора, Карим?
Бородатый молчал. У Игоря вспотели ладони. Подала голос Лора:
- К-каримчик, я вот чего думаю... Еще время чуть имеется. Надо овцу его напугать. Давайте пошлем ей приветик от него, а? Часть тела в натуре, а? Ха-ха-ха! Самую любимую ее часть, а? Представляете - откроет конверт, а там любимый толстый орган родного мужика, а? Эй ты, убогий, он у тебя толстый, орган-то?
Она в восторге от своей затеи закатилась заливисто, ногами затопала.
Горец впервые усмехнулся, блеснув золотом, протянул княжескую длань, потрепал одобрительно профуру за острую скулу
- Э, правильна. Толька нэ нада так жэстока. Для мужчины бэз этава смэрть. Мы палэц ей пашлем.
- Мизинец! - вскочил хряк, потрясая своей увечной лапой. - Чего это, у меня не хватает мизинца, а у него навалом. Мизинец!
Игорь апатично слушал этот бред, стараясь уверить, успокоить себя покуражатся и перестанут. У него волосы начали шевелиться на голове, сердце скукожилось, когда боров сбегал и притащил с улицы круглый чурбачок, большой топор-колун, алюминиевый таз. Пока он возбужденно суетился, Вадим из своего угла тихо попросил:
- Карим, может, не надо? Не надо. Карим, а?
Карим промолчал, а Лора вскочила, бросилась к парню, повисла на шее.
- Вадик, ты чего? Тебе жалко его? Этого мужика убогого жаль? Да наоборот - жив останется. Ему же лучше делаем!..
Потом братец с сеструхой подступили к Игорю, ухватились. Он затрепыхался, забился, замычал от бессилия. Жирный саданул его кулаком по темени, и, став вялым, пластилиновым, Игорь словно со стороны наблюдал: ему перетянули запястье левой руки шнуром, вытянули мизинец на чурбачок-плаху в тазу, Лора, отвоевав топор, прицелилась и, прикусив от старательности и удовольствия губу-ниточку, легонько тюкнула. Мизинец отскочил, как сухой гороховый стручок. Крови вылилось немного. Карим неспешно вывалил из вазочки бананы, набулькал в нее "Плиски"", протянул палачам.
Лора догадалась, схватила руку Игоря, сунула раной в коньяк...
Потом - сколько прошло времени, Игорь не понимал - он плавал, медленно кувыркаясь, в какой-то вязкой жиже, его тошнило. Вдруг увидел Вадима - тот, смочив чем-то жгучим рану, бинтовал руку, успокаивал:
- Ничего, ничего, потерпите. Главное, чтобы заражения не было. Может, коньяку дать?
