- Моя немецкая натура негодует, - выходил из себя Лецке. - И главное, в доме никто не возмущается! Спуститься, разогнать?
- Моя еврейская осторожность подсказывает, что лучше вызвать полицию.
Но до этого не доходило. Оба знали, что скорее, чем она приедет, подростки угомонятся. И действительно, часам к двум они расходились, оставляя на детской площадке банки из-под пива. А до этого оставалось терпеть, лежа с открытыми глазами, спасаясь Бранденбургскими концертами, которые заводил Мезряков, прокручивая чёрную виниловую грампластинку. Или заниматься любовью. После бессонных ночей чувствовали себя разбитыми и утром шли в парк. Пришла пора делиться муравьиным семействам, и в воздухе роились крылатые самки, которые лезли в сумки, за шиворот, под бейсболки, бесцеремонно щекотали подмышки.
- Вот же устроила природа! - чертыхался Лецке.
- Не блюдёт наши интересы, - прихлопнув на щеке мошку, смеялся Мезряков. - Похоже, ей плевать на своего царя.
Маршрут был одним и тем же, по тропе мимо кустов, где месяц назад с пистолетом караулил Мезряков, на этом месте оба улыбались, потом, пересекая липовую аллею, выходили на Майский просек и у пруда кафе "Лебяжье" кормили лебедей. Лецке обнимал Мезрякова, склонив ему голову на грудь, как в первый раз у него в квартире.
- Я знал, что вы этим кончите, - усмехнулись раз у них за спиной. Тот самый толстяк в майке с изображением президента, с которым когда-то здесь сцепился Мезряков. Он похлопал Мезрякова по плечу.
- Проваливайте, - сбросил тот его руку. - Я вас не звал.
- Вам нужна помощь. Бог от вас отвернулся, а сатана не дремлет.
- Идите к чёрту! - вспылил Лецке.
Толстяк снова усмехнулся.
- А всё же лучше бы вам уехать, у нас таким не место.
- Каким?
- Содомитам.
- И чем же мы вам мешаем? Тем, что не покупаем обувь, которой вы торгуете?
- Обувь здесь ни при чём, это всего лишь хлеб насущный, - с достоинством ответил толстяк. - Речь идёт о духовном. Ваша любовь греховна.
- А у вас любви и вовсе нет. Кстати, ближнего осуждать большой грех. И за что? Что он не такой, как вы?
Толстяк посмотрел снисходительно. Он явно не собирался вступать в диспут.
- Не забывайте, вы живёте в православной стране.
- Разве? А я думал, Россия пока ещё светское государство.
- Ошибаетесь! Россия была, есть и будет православной. Нас большинство, и вы живёте в нашей стране.
Что возразить? Убийственный аргумент!
Но тут вмешался Лецке.
- Владислав, о чём с ним разговаривать! Уйдёмте!
