- После лекции я немного возбуждён. Не хотите что-нибудь выпить?
- Почему нет.
В "кофе-хаусе", выбрав столик в углу, заказали белого вина. В зале пиликали мобильные, немногочисленные посетители сидели, уткнувшись в ноутбуки. Расплачиваясь, Мезряков пристально посмотрел на молоденькую официантку с усталой, вымученной улыбкой.
- Вам её жаль? - спросил Лецке, когда она ушла.
- Немного. Мартышкин труд.
- Большинство проживает жизнь убого. - Худые пальцы Лецке крутили на столе ножку бокала. - Слушайте, ваша книга. - Он вдруг поднял голову. - Вы хотите описать нашу историю, но она же не закончена. Каким вам видится финал?
Прежде чем отвечать, Мезряков допил вино.
- Это зависит от нас. Кстати, я записывал все наши перипетии на веб-камеру. Получились внушительные монологи. Хотите послушать?
Глаза у Лецке заблестели.
- Когда?
- Да хоть сейчас. Вас дома не ждут?
Лецке мотнул головой.
- Вот и хорошо, - засуетился Мезряков, опасаясь отказа. - Поднимемся ко мне, я живу в двух шагах, впрочем, что это я, вы же знаете...
Зеркало лифта отразило их смущённые лица. Пока Мезряков возился с ключами, Лецке ткнул пальцем в дверной глазок.
- А дыру так и не заделали.
- Руки не дошли. И потом память, следы былых сражений.
В квартире Мезрякова, как и всякого одинокого, царил беспорядок. Над кроватью задирался лоскут пожелтевших обоев, очертаниями напоминавший Африку, а на раскрытых дверях платяного шкафа висели носки. Тапочек не было, хозяин из солидарности с гостем не снял ботинок. Достав из шкафа полупустую бутылку джина, Мезряков наполнил рюмки. Поднимая пыль, долго рылся на столе, разыскивая "мышь".
- Слушайте, а я пока приготовлю что-нибудь, - включив компьютер, удалился на кухню.
Звук был громкий. Нарезая бутерброды, Мезряков долго возился, выжидая конца. С подносом он вошел на словах: "Кого я хочу убедить? И в чем?".
Лецке стоял посреди комнаты, его губы дрожали.
- Вы тоже мно-гого не знаете, мно-гого... - Он сбивчиво рассказал, как провёл ночь под окнами Мезрякова, вскользь упомянув о кавказцах. - Я не знаю, что со мной творится, - разрыдался он. - Не знаю.
Опустив поднос на стол, Мезряков неуклюже его обнял. За стенкой пробили часы. Лецке уткнулся головой в грудь Мезрякова, тот гладил его волосы, повторяя: "Всё будет хорошо, Антон, я люблю вас..." Лецке всхлипывал.
Утром пили кофе. На тесной кухне у Мезрякова было солнечно, между оконными рамами гудел заблудившийся шмель.
- Антон, не замечал, вы курите?
