— Именно поэтому у меня и создалось впечатление, что они общались с покойным. Идиотское впечатление, согласна…
— …боюсь, не такое уж идиотское. Попробуй сформулировать, почему оно у тебя создалось и когда именно ты его ощутила впервые?
— Когда впервые впечатление?
— Впечатление, впечатление. Когда?
— У меня такое впечатление, что мое впечатление… Тьфу! Запуталась. В общем связано оно с Каспером. Я сама слышала, как по пьяной лавочке Каспер плакался в жилетку Столяреку о своих чувствах к Монике. Впрочем, мне тоже плакался…
— Стоп! Похоже, я напала на след! Кто больше всех знал о Данке? Ярослав! А его допрашивают только сейчас. Ты в состоянии сосчитать, сколько раз Ярослав со Столяреком вместе выпивали?
— А что? Мне обязательно нужно сосчитать? — встревожилась Алиция.
— Не обязательно. Значит, Данка не сказала, Ярослав еще просто не успел. О моих финансовых взаимоотношениях со Столяреком кто знал? Янек, Януш и я. Ну и естественно, Тадеуш. Януш не сказал, я не сказала. Янек не сказал…
— Откуда ты знаешь, что Янек не проговорился?
— Его тогда еще не спрашивали. Кто остается? Покойник! Да помолчи, я сама прекрасно понимаю — абсурд, но ведь так получается! В этом что-то есть! Ну, теперь подключайся.
Наморщив лоб, Алиция подумала и неуверенно произнесла:
— А не обнаружила ли милиция среди вещей Тадеуша чего-нибудь такого…
И тут меня осенило. Ну конечно, как же я раньше об этом не вспомнила?!
— Алиция, ты гений! — с восторгом вскричала я. — Ты восьмое чудо света, Алиция!
— Ты полагаешь? — вежливо отозвалась Алиция, выжидательно глядя на меня.
У Тадеуша была записная книжка. Большой зеленый блокнот, весь исписанный. Ведь я же собственными глазами не раз его видела, как могла забыть? Туда он записал и мои деньги, взятые им в долг. А что же еще могли означать подслушанные мною в туалете слова: «Это надо как следует изучить»? Точно, следователь обнаружил в кармане пиджака покойника этот блокнот! Услышав о блокноте, Алиция засомневалась:
— Хорошо, допустим, милиция его действительно нашла, но ведь это же не дневник, где описывается личная жизнь друзей и знакомых. Деловые заметки, понятно, суммы, взятые в долг, понятно…
А мне уже понемногу становилась ясной вся картина. Неприглядная, но куда денешься? Туман постепенно рассеивался.
— Ты заметила, получается так, что Тадеуш знал о людях только плохое? Вот возьми Казимежа. От него мы больше всего узнали. И еще эти дикие вопли Рышарда… Почему, почему, собственно, мы все одалживали ему деньги?
