Джильда не говорит мне о моей ничтожности в глаза. Она не похожа на человека, который склонен верить в чудеса. Избытка деликатности за нею тоже не замечалось. А вот здоровый женский цинизм наличествует, и в количествах побольше моего.
Может быть, она пытается понять, зачем мне все это нужно.
Для третьей категории клинических идиотов предусмотрен компромиссный вариант свободного поиска. То есть пилот-стажер все исполняет сам, но инструктор торчит в соседнем кресле и делает вид, будто занят личными делами. Ну, там, книжку читает… носки вяжет… вышивает на пяльцах…
Когда я краем глаза пытаюсь ухватить предмет времяпрепровождения Джильды, следует немедленный и жесткий отпор: «Не твое собачье дело! Меня здесь нет, понятно?!» Мой инструктор сидит, уткнувшись носом в видеал, и едва ли пальцем не водит по экрану. Будь я хотя бы вдвое противу сущего любопытна, то уже спустя полчаса после погружения в экзометрию ныла бы и сулила все сокровища вселенной за возможность заглянуть Джильде через плечо.
Но мы в экзометрии уже два часа, и я есть я, иными словами — мы сидим по разным углам пилотской кабины и старательно прикидываемся, будто и не подозреваем о существовании друг дружки. У меня есть свой способ убить любое время: «мтавинский кохлеар». Уж не знаю, утвердит ли такое название математическое сообщество. Если честно, мне плевать. Снова и снова я прочесываю ступеньки формул и прикладываю их ко вращающейся в четырех измерениях метаморфной топограмме. И с каждым взглядом мне кажется, что плод моего безумия выглядит идеально.
Но идеальных решений не бывает. Следовательно, где-то кроется ошибка.
Если, конечно, мною не овладел сейчас демон научного перфекционизма, лукавый и беспощадный.
Джильда не выдерживает первой.
Она поднимает голову от расправленного на коленях экрана и роняет в пространство, ни к кому персонально не обращаясь:
— Как-то уж чересчур долго мы летим!
Два часа для мини-трампа — это солидный показатель. За такое время можно преодолеть полтора десятка парсеков.
Делаю вид, будто ничего не слышала.
Пожав плечами. Джильда возвращается к своему занятию.
С тем, чтобы через полчаса повторить попытку.
— Детка, — говорит она ледяным голосом, — мы болтаемся в экзометрии чертову прорву времени. Это мой корабль, а ты мой стажер. Мне кажется, я имею право знать, на какие кулички мы летим.
«Тебя здесь нет, разве ты забыла?»
Мало в своих начинаниях преуспев, мой кроткий смуглый ангел Джильда начинает понемногу свирепеть.
