Передумал ли сам Бродский, чуть не ставший убийцей, не хватило ли у них с Шахматовым денег, или они узнали, что в самолете слишком мало топлива для полета в Персию, но сам Бог отвел поэта от чуть не состоявшейся смертельной авантюры. Ведь они уже и билеты на рейс купили, и камень был в рюкзаке припрятан, и легкий чешский самолетик «Супер-45», на котором предстояло лететь, основательно изучен. Вот взлетели бы, и ударил бы Иосиф Бродский своим булыжником пилота по голове, и даже долетели бы до американской базы в Иране, а дальше что? Даже если бы, как и в случае с Бразинскасами, американцы не выдали Советскому Союзу угонщиков, какова была бы судьба поэта? Смог бы вольный или невольный убийца писать столь проникновенные стихи? Думаю, нет. Судьба пусть и невольной убийцы поэта Николая Рубцова, весьма небездарной поэтессы Людмилы Дербиной — яркий тому пример. По большому счету после убийства, пусть и в драке, и в эффектном состоянии, поэтесса так и не состоялась, хотя и поддерживали ее такие миротворцы, как Евгений Евтушенко. Отвел Бог в свое время от дуэльных убийств наших великих поэтов Александра Пушкина и Михаила Лермонтова, не дал состояться смертельному выстрелу Николая Гумилева во время их дуэли с Максимилианом Волошиным. А ведь Гумилев был опытным стрелком, боевым офицером — представьте, что этот замечательный русский поэт убил бы другого поэта? Опять Бог не дал…
Всё делали в той самаркандской суете не подумавши, наспех. Вот уж была бы «персидская стрела»! Я думаю, независимо от всех выдуманных — единственной настоящей причиной отмены побега стало ясное понимание Иосифа, что ударить человека камнем он не сможет, что так поступать нельзя. Журналист Григорий Саркисов продолжает беседу с Шахматовым: «Вот Бродский в интервью „Литературной газете“ в 1997 году говорил, что вы купили четыре билета на тот самолет и что вы уже заняли место в том самолете. Простите, но как же вы собирались покинуть борт? И потом, даже если бы вы этот „борт“ покинули, каким образом надеялись избежать встречи с советскими товарищами в Афганистане?
— Удивил! — усмехнулся Олег Иванович. — Мне тут многие на эту несостыковку намекали, не ты один такой умный. А дело-то — в деталях. Смотри — я сидел на правом сиденье впереди, а Бродский — сзади, за креслом пилота. Летчик нашего самолета был молоденьким щуплым пареньком, так что Иосиф мог его и убить своим булыжником… Ну, сели мы в самолет. А летчик ушел в диспетчерскую. Мы сидим с Иосифом, болтаем о том о сем. Волнуемся, конечно… И еще я ему сказал: начиная с этого момента ты меня не знаешь. Иосиф послушал, кивнул своей умной головой, и мы стали ждать пилота. Тот скоро вышел из диспетчерской и направился к самолету. Пока он шел, я мысленно уже проиграл все варианты, вплоть до возможности ухода от советских перехватчиков.
