Увы, часто исследователи в своей научности мертвят дух живой поэзии Иосифа Бродского, к тому же постоянно раздираемого собственными противоречиями. То он в своих первых эмигрантских интервью признается в определенной «советскости», и этот мотив в той или иной мере сопровождает его до конца жизни, то, оправдывая свою эмиграцию (прежде всего перед самим собой), начинает демонизировать родину:
Теперь меня там нет. Об этом думать странно.
Но было бы чудней изображать барана,
дрожать, но раздражать на склоне дней тирана…
Уж кем-кем, но тираном дряхлеющий Леонид Брежнев никогда не был. Тем более при этом величием своей державы Иосиф Бродский всегда так или иначе гордился — не зря же позировал в советской футболке. Но все его воспоминания о родине неизбежно переходили на морскую или, в крайнем случае, водную тему. Да и сами его путешествия по Крыму, по Поморскому Северу, по Прибалтике, даже по Якутии так или иначе связаны с водной гладью. Беломорье, Лена, Коктебель и Ялта, Вильнюс и Таллин, кругом одна вода, сплошные водные пространства. Он поневоле «привык к свинцу небес и к айвазовским бурям…».
Он родился у самого синего моря, жил у моря, уехал в США, в «Империю, чьи края / опускаются в воду…» («Колыбельная Трескового мыса»). Он поселился в Нью-Йорке, рядом с «водичкой», умер у океана, похоронен на острове посреди моря — вот уж поистине «морская душа»! Морской темы в его поэзии гораздо больше, чем еврейской, американской или итальянской. После русской темы, пожалуй, второе место займет. Исследователи уже немало писали о морском восприятии Иосифа Бродского. Вот, к примеру, Михаил Лотман: «Море в поэзии Бродского предстает в двух категориях: в пространственной и временной.
1. Море как пространственная категория непосредственно связано с поэтической моделью мира Бродского и имеет символический смысл… „В состязании с сушей“ море выступает как активное начало, когда-нибудь оно окончательно захлестнет сушу:
Когда-нибудь оно, а не — увы —
мы, захлестнет решетку променада
и двинется под возгласы „не надо“,
вздымая гребни выше головы…
(Второе Рождество на берегу…)
Море сначала стирает индивидуальные особенности попавшей в него вещи:
И только корабль не отличается от корабля.
Переваливаясь на волнах, корабль
выглядит одновременно как дерево и журавль,
из-под ног у которого ушла земля…
(Новый Жюль Верн, II)
И наконец разрушает и полностью поглощает ее … „Море полно сюрпризов“, в этой непредсказуемости еще одно преимущество моря перед сушей:
