И надо же случиться такому, уверен, не случайному совпадению: когда мы дошли до храма Иоакима и Анны, там начиналось крещение такого же, как Ося, двухлетнего малыша. Очевидно, он и плакал так же, как Ося. И кутали его после окунания в купель в теплые пеленки. Служил при нас в храме протоиерей Валерий Белов. Он очень уважительно отозвался о Павле Орнатском, крестившем в годы войны всех приносимых ему череповчан и маленьких блокадников. Как он мне сообщил, к сожалению, архивы тех военных лет позже были утеряны, и указать точно время крещения Иосифа Бродского, сказать, кто был его крестным отцом, он никак не может. Впрочем, всё в руце Божией: может, архив еще отыщется или найдутся следы няни Груни.
Если Мария Моисеевна не соврала своей доверенной подруге Наталье Грудининой, если Наталья Грудинина не соврала своим близким друзьям, то в 1943 году степановская крестьянка Груня, нянчившая в Череповце Иосифа Бродского, отвезла на саночках или отнесла на руках в храм Иоакима и Анны своего воспитанника и отдала в руки священника отца Павла Орнатского. Сама же Груня и была, скорее всего, крестной матерью поэта.
Версию о череповецком крещении Бродского активно поддерживает и ведущий на сегодня бродсковед, профессор Валентина Полухина. В интервью с Ириной Чайковской она говорит: «Для меня Бродский был христианином. Дело в том, что мне еще давно Виктор Кривулин поведал один секрет о том, что мать Бродского, Мария Моисеевна, доверительно рассказала Наталье Грудининой, что женщина, присматривавшая за маленьким Иосифом в эвакуации в Череповце в 1942 году, тайно от матери крестила его. Уверена, что Иосиф об этом знал. Но он также знал и русскую поговорку: „Жид крещеный, что вор прощеный“. Ни тем ни другим он быть не хотел, вот и придумывал для себя иные „звания“. Помните, он говорит: „Я плохой еврей, плохой христианин, я плохой американец, надеюсь, что и плохой русский“. Я ведь не могу сказать, что я плохая мусульманка, потому что я никакая не мусульманка. Сказать „я плохой христианин“ может только христианин. Он вообще считал дурным тоном говорить на эту тему. Для него вера была весьма личной темой».
Всем оппонентам, упорно оспаривающим христианскую направленность поэзии Бродского, я просто посоветую перечитать его рождественские стихи:
В холодную пору, в местности, привычной скорей к жаре,
чем к холоду, к плоской поверхности более, чем к горе,
младенец родился в пещере, чтоб мир спасти;
