Вдруг Генри засмеялся безрадостным смехом, от которого глаза у сенатора полезли на лоб.
— Понятно, — произнес капитан. — И как ты собираешься делиться?
— Учитывая риск и большие стартовые расходы…
— Сколько?
— … И принимая во внимание то, что мне известно твое прошлое, — девяносто процентов мне, а десять тебе.
— Бартоломью улыбнулся обворожительной улыбкой и глубоко затянулся дымом наркотической палочки.
Генри схватился за подлокотники узловатыми руками и рывком встал.
— Вон! — крикнул он.
Обвисшие щеки сенатора побледнели. Уронив наркотическую палочку, он тяжело встал.
— Не смей разговаривать со мной подобным образом… — начал было он.
Генри сделал шаг вперед. Его горло жгло, словно вокруг бушевал огонь, перед глазами стал сгущаться непрозрачный туман. Кровь в висках стучала, словно били там-тамы.
Бартоломью отступил назад, еще, еще… и остановился. Его расплывшееся лицо окаменело. В молодые годы он отличался немалым ростом — хотя и тогда был на полголовы ниже высоченного Генри и на целую треть его легче.
— Ты бы убил меня, если бы счел это необходимым, не так ли, капитан? — произнес он тихо.
Стоя рядом с ним, Генри изо всех сил сдерживал себя, подавляя рвавшуюся наружу ярость.
— Не дразни меня, Бартоломью, — хрипло ответил он.
— Я тебе доверяю, — сенатор громко засмеялся. — Так как мы здесь одни, я тебе кое-что скажу. Я тоже могу убить, если до этого дойдет. Я ухожу! — поспешно добавил он, когда Генри сделал шаг вперед. — Но подумай над моим предложением, я все-таки знаю кое-что о тебе, камнях и Коразоне. Время, оставшееся до отправки корабля, неумолимо тает. Подумай о своей правнучке. Что ее ждет, если она останется без гроша и без надежды на то, что она с детства ждала. Ну разве что выгодный брак…
— Например, с твоим щенком Лэрри! — проревел Генри, бросаясь вперед.
Бартоломью повернулся и побежал. Генри сделал несколько шагов, вслед за ним, но остановился, тяжело дыша. Затем заковылял к бассейну, посмотрел сквозь прозрачную воду вниз на разноцветный грот, из которого бил источник минеральной воды, наполнявший бассейн.
— Драгоценные камни! — пробормотал он, затем позвал, — Дульчия!
… И даже он не мог сказать наверняка, была ли подошедшая девушка той, которая покинула его всего несколько минут назад, или его давно ушедшей из жизни любовью.
— Жаль, что ты не видел сенатора, дядя Амос, — сказала Дульчия.
Она налила кофе Генри и передала бутылку бренди маленькому с индюшиной шеей человеку, который быстро осушил стакан, шумно вздохнул и налил еще.
