— Ложитесь на стол, капитан, вы почувствуете действие укола мгновенно. Будь что будет. Обратного пути уже нет. — Казалось, его голос раздавался откуда-то издалека. — Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что делаете…
ПОСЛЫШАЛИСЬ ЗВУКИ, КОТОРЫЕ ТО ПРИБЛИЖАЛИСЬ, ТО ИСЧЕЗАЛИ: ГРОХОТ ПУШКИ, КРИКИ, ГОЛОСА ИЗ ПРОШЛОГО. БЫЛИ МОМЕНТЫ ОСТРОЙ БОЛИ, И ОН БОРОЛСЯ, НАПАДАЯ НА ВРАГА, КОТОРЫЙ ВСЕГДА БЫЛ ПЕРЕД НИМ. СВЕТ ОСЛЕПИТЕЛЬНО СИЯЛ, ЗАТЕМ НАСТУПИЛА ТЕМНОТА, ЧЕРЕЗ КОТОРУЮ ОН ПЛЫЛ ОДИН БЕЗ СКАФАНДРА. ПУСТОТА КОСМОСА. А В ЕГО ТЕЛЕ УЖАСНАЯ БОЛЬ, НАКАТЫВАВШАЯСЯ НЕУМОЛИМЫМИ ВОЛНАМИ…
ПОТОМ ЕМУ ПОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ОН ПОВИС, ОЩУЩАЯ БОЛЬ КАЖДОЙ КЛЕТОЧКОЙ, СЛОВНО ОГРОМНЫЙ НОЮЩИЙ ЗУБ. ПОД НИМ СГУЩАЛОСЬ ЧТО-ТО ТВЕРДОЕ. НОГИ, РУКИ ПОКАЛЫВАЛО. ОН ПОПЫТАЛСЯ ВСПОМНИТЬ, ЧТО ПРОИЗОШЛО, НО НЕ БЫЛО НИЧЕГО, ТОЛЬКО ГОЛОС, РАЗДРАЖАЮЩИЙ ГОЛОС, КОТОРЫЙ ПРОБИВАЛСЯ, ВРЕЗАЛСЯ, ВЛАМЫВАЛСЯ В ЕГО СОЗНАНИЕ…
— Просыпайтесь! Просыпайтесь!
Он открыл глаза. Над ним плавали расплывчатые очертания лица. Лицо было приятным, похожим на уже виденное в жизни или во сне… Он закрыл глаза, окунувшись в благодатную темноту…
— Он выходит! — теперь голоса звучали резко, они врезались в его нервы, словно пила.
— Уходите, — пробормотал он.
Внезапно он почувствовал, что во рту у него язык. Сухость и мерзкий привкус…
— Воды, — прохрипел он.
Чьи-то руки подняли его, какие-то люди засуетились вокруг его тела. Он почувствовал, как снимают ремни, затем холодное прикосновение шприца. Он уже сидел, голова кружилась, но глаза осматривали маленькую светлую комнату.
— Вы заставили нас волноваться, капитан, — произнес высокий голос.
Капитан попытался сосредоточиться, человек был ему знаком…
— Сто восемь часов, — продолжал голос.
Теперь он вспомнил. С ним был Амос…
— Где Амос? — его вопрос прогремел в ушах.
Генри глубоко вздохнул, почувствовал резкую боль, которая быстро прошла. Он затряс головой.
— Мне нужен Амос…
— Его… его здесь нет, капитан.
— Он не дождался?
— Мистер Эйбл… не перенес.
— Не перенес чего? — У капитана росло чувство крайнего раздражения. — Что вы за человек? Сюда его сейчас же!
— Вы не поняли, капитан. Его организм не смог выдержать нагрузки…
— Где он?.. — Генри, шатаясь, поднялся на ноги. — Подержите меня!
— Он умер, капитан, — произнес худощавый человек. — Омоложение… для него это слитком… Он умер четыре часа назад. Я сделал все, что смог.
— Вы подвергли Амоса омоложению? Зачем, идиот чертов?
— Но он сказал, что вы так приказали, — Спренглер сделал жест в сторону накрытого простынею стола. — У меня даже не было времени…
