Лейтенант Келлер аккуратно подшил отчеты в папку и вместе с кольцом положил в ящик стола.
— Хотел бы я знать, где девочка брала свое виски!
— Виски меня не волнует. Меня интересует обручальное кольцо.
— Ах да! Обручальное кольцо! — воодушевился лейтенант. — Скажите, вы когда-нибудь видели Энис Хэллорен с обручальным кольцом?
— В том-то и дело, что нет. Но есть и еще одна странность.
— Думаете, это тело другой женщины, которая была замужем?
— Нет, не то. Не могу понять, почему кольцо оплавилось, если левая рука почти не обгорела. Ведь обручальное кольцо, насколько мне известно, американцы носят на левой руке? — Мисс Уайтерс глубоко задумалась. — Если кольцо было у нее на пальце, почему не обгорело? А если его на пальце не было, то каким же образом оно попало в печь? Мне еще не приходилось слышать, чтобы кто-то швырялся золотом.
— А мне приходилось. В Рино[2] есть река, в которую девочки выбрасывают свои кольца, как только получат развод. Там живет моя кузина, так она берет удочку, забрасывает в реку и…
Но мисс Уайтерс не дослушала его. Она устремилась к выходу.
XI. Хильда приподнимает покров тайны
17 ноября 1932 г., 10.00
— Хэлло, — из-под бинтов донесся слабый голос инспектора.
Наконец-то Хильде удалось прорваться к старому Другу.
— Как себя чувствуешь, дорогой?
— Отвратительно. Кто огрел меня, как ты считаешь?
— Сестра просила не говорить с тобой об этом. А ты сам как думаешь? — не удержалась Хильда.
Забинтованная голова слегка пошевелилась.
— Кто бы это ни был, он подкрался ко мне бесшумно, не хуже кошки…
— А мог это быть пьяный? — Мисс Уайтерс прищурилась.
— Ни в коем случае! Кто до такого додумался?
— Не волнуйся, я просто хочу кое-что выяснить. Для меня это вопрос чести. Потому что, во-первых, все это произошло у меня под носом, а во-вторых, ты мой друг. А пока лежи и отдыхай.
— Недолго мне осталось здесь валяться. Говорят, комиссар очень мной недоволен.
— Почему? Из-за того, что ты отстранился от расследования?
Забинтованная голова энергично качнулась:
— Нет, его не смущает, что Тейлор ведет расследование вместо меня. Из-за того, что я не в состоянии произнести речь на торжественном обеде в честь прибытия в Нью-Йорк венской знаменитости — профессора-криминалиста Пфаффля. Обед назначен на сегодня, и комиссар просто вне себя. Представь только сержанта Тейлора, выступающего на званом обеде! Старина Келлер на эту роль тоже не годится.
— Если уж на то пошло, я и тебя не могу представить. Не волнуйся, найдется кому приветствовать профессора. Ты лучше поправляйся. Что, сильный был удар? Воображаю, как тебя двинули, если даже твой медный лоб треснул!
