Надломленные вчерашним организмы капитанов не выдержали. Первым сдался Гудронов. С громким криком он бросился по лестнице вниз. Капитан Ананасов, бормоча что-то о чертовщине, побежал за ним, призывая коллегу вернуться. По пути они чуть не уронили поднимавшихся наверх маляршу Люську и ее спутника. Те стояли, окаменев от страха.
– Нечистая! – ахнул Прохор. – Сатана явился!
– Что ты несешь? – опомнилась Люська. – Какой еще сатана?
– А кот? – спросил Прохор. – Кот-то черный!
– Да тебе померещилось все от водки! – заявила Люська.
Но Прохор наотрез отказался войти в подозрительную квартиру.
Ремонт у Вениамина закончился не скоро, поскольку Прохор немедленно дал согласие на лечение от алкоголизма и добровольно записался на курс лекций по антиалкогольной психотерапии.
Черная машина похоронного агентства «Светлые воспоминания», в которой помимо угрюмого неразговорчивого водителя находились Лола и Маркиз, въехала на территорию Успенского кладбища и остановилась на площадке перед кладбищенской церковью.
– Как нам найти участок? – спросил Леня водителя, прежде чем выбраться из салона.
– Я вас сам туда отведу, – ответил немногословный мужчина, бросив на Леню подозрительный взгляд.
Леня понял, что водителю поручили не спускать с них глаз и непременно привезти обратно в «Светлые воспоминания». И что водитель сделает все, от него зависящее, чтобы выполнить это поручение.
– Тем лучше, – согласился он с широкой доверчивой улыбкой, – не придется блуждать по кладбищу! Зимой это удовольствие ниже среднего!
Даже в сопровождении водителя они довольно долго шли по запутанным кладбищенским дорожкам.
Зимнее кладбище – это самое унылое зрелище, какое только можно себе представить.
Ровные ряды заснеженных могил на новых участках, покосившиеся кресты и заброшенные памятники в старых частях навевали на немногочисленных посетителей погоста самые горестные раздумья. Летом, среди пышной зелени и разросшихся на могилах цветов, это зрелище не так трагично и вызывает в душе скорее легкую поэтичную грусть.
Возле одной из свежих могил толпились тесной группой родственники усопшего. Они невольно жались ближе друг к другу, чтобы не чувствовать острую тоску и одиночество, которыми все здесь, кажется, было пропитано. Сутулый старичок в куртке с капюшоном разливал в одноразовые стаканчики водку, чтобы по русскому обычаю помянуть покойного.
– Теперь уже близко, – хмуро проговорил водитель, свернув на узкую дорожку и обойдя выступающую из общего ряда заброшенную могилу с покосившимся чугунным крестом.
