Перришон на краю табуретки в полном восторге клевал орехи. Это была смесь орехов, которую Лола любила есть перед телевизором: фундук, кешью, фисташки, грецкие орехи и еще что-то экзотическое. Лола тяжело вздохнула, но ничего не сказала – мир в доме дороже маленьких вечерних удовольствий.
А для Пу И в розовую пластмассовую мисочку щедрой Лениной рукой было насыпано его любимое ореховое печенье. При виде лакомства песик очень оживился, вывернулся из Лолиных рук и стремглав бросился к мисочке.
– Ты же знаешь, что ему вредно много печенья… – начала Лола исключительно из упрямства.
– Разве это много? – Леня пожал плечами. – Пу И так не считает! Вот увидишь, печенье скоро кончится! И потом, ты же знаешь поговорку – если нельзя, но очень хочется, то можно! И вообще, мы же должны вернуть их расположение! Хватит ворчать, давай лучше ужинать. Форели у нас, правда, не осталось, но я могу предложить тебе немножко ветчины на бутерброд…
В процессе ужина Леня был весел и предупредителен, пока не включили телевизор.
Лола хотела всего лишь узнать, какая завтра будет погода, но случайно попала на городские криминальные новости. Компаньоны сначала ничего не поняли, потому что в передаче сменили ведущего и теперь вместо крепкого дядьки с тяжелой челюстью и немигающим взглядом, от которого за версту несло милицией, в кадре появилась хорошенькая блондиночка в розовом. Небесное создание старательно перечисляло детским голоском все катастрофы, драки и убийства, случившиеся в городе за последние сутки.
– Ух ты! – Леня не смог сдержать восхищения, отчасти же хотел поддразнить свою боевую подругу. – Блондинка! Натуральная!
– Голос визгливый, – отметила Лола, причем ничуть не преувеличила, голос у блондиночки и правда был слишком пронзительный.
«Это верно, – мысленно согласился Маркиз, – но если все время закрывать ей рот поцелуями, то вполне можно…»
В это время Лола прочитала его грешные мысли и пнула ногой под коленку. Однако поскольку на ней были мягкие домашние тапочки, то удар получился слабый, Маркиз совершенно ничего не почувствовал, и только заулыбался злорадно – что, мол, съела?
Но в это время взгляд его переместился на экран телевизора, и с лица сбежала улыбка.
Голос блондинки звучал теперь за кадром.
А в кадре показывали жутко покореженный темно-зеленый «ниссан» и машину с синей полосой, а вот и озабоченные санитары несут на носилках что-то, закрытое простыней.
С головой закрытое, между прочим, значит покойник. Да и чего ожидать при виде жутко покореженной машины.
