– Минуточку, сэр. Пусть сначала выйдет эта юная леди… – Он кивнул на девочку-подростка. Ее длинные, до плеч, и на вид как будто мокрые волосы были стянуты на затылке в хвостик парочкой резинок – таких, какие на почте регулярно выбрасывают.
– Смотрите под ноги, мисс, – посоветовал ей полицейский, заметив, что она без обуви. – Тут всюду битое стекло.
А потом улыбнулся, потому что у него самого была дочь на несколько лет моложе, чем эта девочка. На вид он дал ей лет шестнадцать-семнадцать. Хотя, возможно, он и ошибался: современные девушки слишком злоупотребляли косметикой. Он надеялся, что его собственная дочь не будет так ярко красить губы, когда достигнет возраста этой девочки.
Он взмахнул рукой, пропуская ее с площади, но только она сделала шаг, второй полицейский поднял ладонь.
– Минутку, красавица. Не возражаешь, если мы тебя сфотографируем?
Девушка оробела.
– Ты можешь отказаться, – вмешалась Бекки, все еще стоявшая поблизости. – Законом это не запрещено.
Но девушка лишь кротко кивнула, и третий полицейский начал ее снимать.
– Голову подними, пожалуйста… чуть выше… еще… Умница. Как тебя зовут?
– Джеки… Джеки Брэдли.
– Чудесное имя, – сказал полицейский – он всем девушкам так говорил. На площадь прошел следующий.
Несколько секунд спустя, благополучно миновав полицейский кордон, эта же самая девушка запрыгнула на скамейку и что есть мочи закричала грубоватым визгливым голосом:
– Сюда, дружище! Сюда, Джек! – Сунув в рот пальцы, она попробовала свистнуть. – Джек! Сюда! Сюда! Быстрей!
– Дружка потеряла! – произнес чей-то голос, и несколько человек, стоявших с краю добродушной толпы, рассмеялись.
– Сюда, Джеки! Сюда, девочка! – кричала девушка; ее голос то и дело срывался, переходя на писк.
– Ой! Не ори… Спускайся оттуда, – велел ей первый полицейский, заметив, что она стоит на скамейке. Девушка скорчила рожицу, сразу став менее миловидной, и осталась стоять, где была, вытянувшись вперед на одной ноге. Он уже хотел подойти к ней и прочитать лекцию о здоровье и безопасности, но тут услышал смех и визги, поднявшиеся в лагере пацифистов. Повернувшись, он увидел, как толпа расступается, тыча куда-то пальцами. Люди смотрели под ноги и отпрыгивали в стороны, словно на дороге разверзлась трещина от землетрясения. А потом полицейский заметил забавную собаку с полной пастью зубов. Та галопом мчалась по площади прямо к северному выходу.
Полицейский схватился за дубинку, думая, что собака сейчас вцепится ему в лодыжки, но та, чуть-чуть не добежав до ограждения, присела на задние лапы и прыгнула – скорее как кошка, а не собака, – одним махом перескочив через стенку из оцинкованной стали высотой почти в метр. Она пролетела над самым барьером, перебирая лапами, будто плыла в воздухе. Полицейский уже приготовился дать отпор, но собака и не думала на него нападать – просто пронеслась через толпу людей, ожидавших своей очереди, и остановилась перед скамейкой, на которой стояла девушка. Та напоследок еще раз скорчила ему рожицу, а потом спрыгнула со скамейки и побежала прочь, чуть приволакивая одну ногу. Собака бежала следом.
