— Подпустите московитов поближе, — приказал Флеминг. — Раньше времени огонь не открывать.
Фельдмаршал все очень продумал: стрельба должна быть беспрерывной, поэтому у каждого переднего стрелка будет по четыре помощника. Помощники заряжают мушкеты и подают их стрелку, а уж тот ведет огонь. Но вначале нужно ударить по русским из пищалей. Пусть возникнет замешательство, задние будут давить на передних. А завершат дело его меткие мушкетеры.
* * *
— Русские!.. Русские!.. — услышал Флеминг крики.
— Что за блажь пришла в дурные головы? — Фельдмаршал стал недовольно разыскивать глазами крикунов. И вдруг увидел всадников, которые неслись меж деревьев, будто лесные духи — они не вязли, не тонули в снегу. Что за наважденье…
Флеминг не учел, что русская конница была намного легче шведской. И вот расплата. Московиты с ходу врезались в ряды шведов. Зазвенели сабли, заалела на снегу кровь.
Неужто и впрямь сокрушают его воинов? Фельдмаршал готов был сам кинуться в сечу, лишь бы поднять боевой дух своих солдат. Но было поздно: беспорядочное скопище шведов хлынуло к Выборгу, и уже сам Флеминг, движимый в общем потоке, устремился назад, к спасительной крепости.
Вот она наконец, благодарение богу! Флеминг уже видел, как опустился через ров подвесной мост и как вступили на него первые конники.
И вдруг ударили пушки. «Сто чертей! — Глаза Флеминга негодующе сузились. — Своих перебьют…» Разобраться, где свои, где чужие, и впрямь было нельзя. Но фельдмаршал беспокоился зря. Из крепости били не по войску, а лишь бы отпугнуть московитов — в сторону. Возле моста сгрудились конники. Они отталкивали друг друга, кричали, хватались за оружие.
Даже Флемингу и его свите не удавалось приблизиться к мосту. Фельдмаршал уже выдернул из-за пояса пистолет, чтобы навести порядок, как ударом сабли с него сбили шлем. Порыв ветра спутал его длинные волосы, они упали на лоб, закрыли глаза. Но все же Флеминг успел увидеть перед собой русских воинов — пожилого с перекошенным от ярости лицом и еще одного — совсем юного…
— К мосту держись, Ивашка… К мосту! — кричал Никита Лютый, разя налево и направо подступавших телохранителей Флеминга.
Но фельдмаршал резким движением головы откинул прядь и разрядил в Лютого пистолет. Все поплыло у Никиты перед глазами: шведы, ринувшиеся к мосту, стены крепости, растерянное лицо Ивана…
— Никита! Не помирай, Никита… — склонился над ним юноша.
— Молчи… — прохрипел раненый, собрав последние силы, — меня слушай… От князя беги. На волю…
