-- Эг... Я... Зацепился. А тама... Да.
Высыпаемся во двор. После темноты княжьего терема сероватый зимний день - ослепляет. Все мокрые, потные. На морозе остынем.
Не-а. Мончук - не просто суетливый, он ещё и резвый. Второй ясельничий, дрожа на морозе в одном своём "помётном" кафтане, устремляется рысцой. Мы, подхватив полы длинных шуб, за ним.
Добежали до... хоромы какие-то двухэтажные, барачного типа. Мончук машет ручкой: подождите здесь, сам взбегает на крыльцо и исчезает внутри. На гульбище - крытом помосте вокруг второго этажа, стоят двое парней, чуть постарше нас. Один демонстративно громко, чтобы было слышно, спрашивает другого:
-- Что за бараны?
-- Прыщи новые повылезли.
Оба радостно ржут. Вспоминаю разговоры между Акимом и Яковом. "Янычары", выросшие в дружине, называют таких как мы - "прыщами". Это от - "отпрыски". Типа: достойный отпрыск от славного древа благородного рода...
А мы их должны называть "репники". Не путать с "гопники"!
Прозвание не от репейника или репы, а от "репица" - хвостового отростка позвоночника у лошадей, например, покрытого шерстью. Типа: всегда в дерьме. Они должны обижаться.
Глава 292
Проверить? - Не буду. Моё дело - затихнуть и осмотреться. Не дают. Один из нашей семёрки, внимательно оглядев меня, спрашивает с наглой улыбкой:
-- Чего, нищего на паперти раздел?
Кажется, я перестарался со своим упорством в простоте и удобстве одежды. На мне овчинный тулуп, заячья шапка, валяные сапоги. Остальные - в шубах. И крытых, и мехом наружу. Есть пара бобровых шапок, есть лисьи, сапоги изукрашенные, кушаки цветные. Дресс-код... Детка, мы не на танцульках. А пошли бы вы все...
Очередной недозревший "павиан" лезет в "предводители дворянства". Морду ему бить? Я же так не хотел отсвечивать... Вежливо почти соглашаюсь:
-- Не, не раздел - поменялся.
-- Оно и видно: боярский сын, а одет по-смердячему.
Окружение дружно подхихикивает. Мне - плевать. Но "лицо терять"... вредно.
-- Люди говорят: встречают по одёжке. Слышал?
-- Ну.
-- Чего "ну"? Повстречались? Теперь давай расставаться. Бай-бай, бэби.
Какой у меня вежливый посыл получился! Американизмы роли не играют - смысл понятен по интонации.
Я отворачиваюсь от собеседника и краем глаза вижу, как уверенная улыбка на его лице сменяется растерянностью. И переходит в озлобление.
Тоска-а-а-а! Как мне это всё... остонадоело! Эти однообразные подростковые игры в "царя горы"... Самоутверждение микро-самцов, "петушиные бои"...
