Василиса равнодушно пожала плечами. Она отпустила педаль тормоза, машина плавно тронулась с места и почти бесшумно покатила по накатанному снегу.
– Хорошо выглядишь.
Василиса действительно производила сильное впечатление. Красивая, безупречно ухоженная, в белом норковом полушубке и меховом ободке для волос она похожа была на Снежную королеву – та же бездушная грация, то же ледяное обаяние. Но при этом он согрелся от одного ее присутствия. Да, в машине было тепло, но холод так быстро не отпустил бы его.
– Хорошо выглядишь, говорю, – повторил Сергей.
Василиса молчала, как будто не слышала его.
– Злишься на меня?
На этот раз она ответила движением губ, легонько скривив их. Было бы на кого злиться!..
– Если ты думаешь, что это я ограбил Маркова…
Василиса метнула в него полный презрения взгляд, оборвав на полуслове. А кто еще ограбил инкассатора, как не он? Уж лучше пусть он молчит, чем изворачивается, как жалкое ничтожество.
– Меня же в Задорск возили, следствие было, никто ничего не доказал.
– Никто ничего не доказал, а меня на счетчик поставили. – Она сказала об этом спокойно, но Сергей вздрогнул, услышав ее голос. – Я Прахову два с половиной миллиона выплатила. Нормально?
– Ну, я-то здесь при чем?
– При чем! – Она снова резко повернула к нему голову и буквально пригвоздила взглядом.
Когда-то Василиса готова была исполнить любой его каприз, только пальцем помани, он с легкой душой вытирал об нее ноги, а вот надо же, в самую настоящую стерву превратилась. Не сразу, но в самую настоящую…
Сначала в Задорск от него уехала – характер показала, потом землю продавать отказалась, чуть за порог не выставила. Уже тогда он зауважал ее, даже на работу устроился… А сейчас он и вовсе мог оказаться у нее под каблуком, было такое ощущение. Да он, в общем-то, и не против, лишь бы накормила, обогрела, не обязательно своим телом.
– Ну, все же обошлось, – неловко пожал он плечами.
– Что обошлось? Откуда ты знаешь, обошлось или нет?
– Ну, ты же сейчас на коне… С олигархом со своим развелась, но клуб за тобой остался. И клуб, и дом.
– Откуда ты все знаешь? – как от кислого лимона скривилась она.
– Ну, в нашей деревне все только за тебя и говорят.
– И все всё знают. – Василиса продолжала кривиться в том же насмешливо-пренебрежительном тоне.
– Ну, может, Яшка твой кому-то сболтнул.
– Может, и сболтнул…
– Я так понимаю, он у тебя – свой человек в охране?
– Не твое дело! – отрезала она. – Ты зачем приперся?
– Ну, может, я тоже свой человек?
