Так вот – этот мир не принадлежит нам. Не принадлежит ни в коей мере. Мы – отрыжка экзистенции, если так можно выразиться. Простые парни, которым ничего не светит. Все призы уже давно поделены крутыми заправилами, нам остаются только фантики от конфет.
Где-то на излете моего путешествия, когда земля приближалась с бешеной скоростью, и я уже чувствовал удар об нее, все вдруг стало четким. Наверное, транквилизатор отпустил.
Мы вернулись в город. Доктор распрощался с нами и исчез в метро. Философ купил бутылку пива. Потом подумал, посмотрел на меня и сходил купить вторую. Протянул ее мне. Я открыл пиво и сделал большой глоток.
Приятная горечь во рту. Мы это любим. Любим жалеть себя. Любим думать о том, почему мир несправедлив по отношению к нам.
– Ты сегодня опять какой-то неадекватный был, – задумчиво произнес Философ.
– Знаешь, зато я кое-что понял.
– И что же?
– Этот мир – дерьмо.
– Ничего нового ты сейчас не открыл.
– Ты не понял. Этот мир – ДЕ-РЬ-МО! Но именно за это мы его и любим.
– Допустим.
– Помнишь, я с утра спросил, почему мы выбираем все это?
– Было дело.
– Так вот. Не потому что так интересней. Вроде так, но немного по-другому. Мы выбираем алкоголь и наркотики, потому что с ними это дерьмо становится роднее нашему взору. Приятнее что ли. Чтобы было проще жалеть себя за то, что ты любишь дерьмо, в котором тебя угораздило родиться.
– Возможно. А что это меняет?
– В том-то и дело, что ничего.
– Тогда это больше похоже на бред.
– По-моему, бред – это то, что происходит вокруг.
– В твоем состоянии – почти наверняка, – Философ глотнул пива, – а вообще ты, может, и прав. Только это осознание не делает жизнь лучше. Поэтому пошли-ка домой. Тебе просто необходимо выспаться.
– Пошли. Надоело мне уже путешествовать. Пора действительно как следует выспаться.
***
Если наше рождение принять за точку А, а смерть – за точку Б, то у нас не получится провести ровный отрезок между ними. Максимум чего мы добьемся – это извилистая кривая, полная торжественных парадов и не менее торжественных казней. Геометрия простая.
«Будем смеяться, не дожидаясь минуты, когда почувствуем себя счастливыми, иначе мы рискуем умереть, так ни разу и не засмеявшись»
Жан де Лабрюйер
Мое поколение особенное. Моему поколению на все плевать. Даже на то, что ему на все плевать, если вы понимаете, о чем я.
Мое поколение не войдет в историю – ни при каких раскладах, да ему и плевать. Мы брошены в океан пустоты и барахтаемся в нем по мере своих сил, вот так. Кто-то выплывает, кто-то идет ко дну. Таково мое поколение. И еще мое поколение любит The Prodigy. То есть чудо. И я, собственно, тут не исключение.
