Он впился в меня лихорадочным взглядом.
— Я больше никогда тебя не обману!
— Как я могу тебе верить? — я следом за ним сорвалась с места, — между нами уже есть секреты — то, что Любовники сделали с тобой.
— Вот что я тебе скажу: у меня есть секреты. Целая туча секретов. И некоторые из них я заберу с собой в могилу. Ты просто должна с этим смириться.
Если он хочет сохранить свои тайны, почему бы и мне не сделать то же самое?
Нет. Не рассказать ему об Арике – всё равно, что соврать. Рано или поздно мне придется это сделать.
Он подошёл ближе и взглянул мне в глаза.
— Всю жизнь я разгадывал загадки, решал головоломки. Если близнецы меня чему и научили, так это тому, что есть вещи, которые лучше не знать. Раскрываясь, они оказываются только более мерзкими.
В памяти всплыли слова Жрицы. Разгадывать загадки. В этом плане они с Джеком были похожи.
— Ты любишь меня? — его прямой вопрос застал меня врасплох.
Быть предельно честной?
Я тяжело сглотнула:
— Да.
Он зажмурился. Я думала, что это его немного успокоит, но он стал еще более напряженным.
— Хорошо. Значит, ты примешь меня с моими секретами. Потому что без тебя я не смогу продолжать это.
— Это?
Мы стояли лицом к лицу и тяжело дышали.
— Это, Эви. Жизнь после Вспышки. Борьбу за лучшее будущее, — он запустил пальцы мне в волосы, коснулся затылка, — если ты не будешь моей, все теряет смысл.
Сжав меня в объятиях, он завладел моими губами.
Привкус виски на языке, подействовал на меня как спичка, поднесенная к сухому хворосту. Распалил во мне страсть, и тело мигом отозвалось на это незабываемое ощущение.
Он притянул меня ещё ближе, побуждая ответить на поцелуй. Как же я скучала! Застонав, я обвила руками его шею. Он вздохнул от удовольствия, или это был вздох облегчения?
Я таяла от теплоты его тела, не могла им надышаться. Лишь однажды мы были вместе. И заслужили ещё один раз. Он заслужил почувствовать, наконец, умиротворение.
Что нам мешало сделать это?
Смерть. То, что я сделала с Ариком. Арику.
С усилием воли я отстранилась.
— Нам нужно поговорить.
Я всё объясню. Заставлю его понять.
Он наклонился и прижался губами к моей шее, так что у меня закружилась голова.
— Я скучал по тебе, Эванджелин. Так чертовски дико скучал. Когда ты не захотела иметь со мной ничего общего...— влажной кожей я чувствовала его судорожное дыхание, — я думал, что сойду с ума.
Еще больше поцелуев. Больше жара. Больше возбуждения.
Эти минуты с ним казались мне судьбоносными, словно я собиралась встать на путь, с которого нельзя сойти.
