Ничегошеньки себе! И опять - про побег. Майор показал фотокарточки джеков-потрошителей: один - молодой, чернявый, похож на кавказца, взгляд веселый, циничный; второй - в годах, лицо каменное, квадратное, колючие глазки упрятаны под бровями, от взгляда - даже телефотонеживого - морозец по коже. Такому только попадись под ноготь!
- Ну что, бай-бай? - зевнул Виктор, пристанывая, потянулся, - Завтра чуть свет подниматься.
Лидия Семеновна с еле слышным вздохом встала, зашаркала в свою комнату. Понятно, её воля, она бы до упора телек смотрела - чего ей при хронической бессоннице делать?
Пока Виктор плескался под душем, Марина разложила диван-кровать, взбила подушки. Потом долго возюкалась у серванта, уже в ночной рубашке, с распущенными волосами, - ублаговонивала лицо, руки, шею кремами и мазями. Виктор уже подрёмывал, когда жена, выключив наконец свет, перекарабкалась через него к стенке, юркнула под одеяло, затихла, лёжа на спине.
Виктор поколебался, пораздумывал, но всё же - на всякий случай - как бы ненароком притиснулся к боку Марины, скользнул ладонью по её бедру. Марина нервно дёрнулась, демонстративно выставила спину, свернулась калачиком.
"Ну и ладненько, - успокоился Виктор, - надо выспаться..."
Он тоже отвернулся, поджал оголившиеся ноги под одеяло и поплыл-закачался на первых волнах сонного беспамятства. Последняя мысль: "Будильник завёл? Завёл..." - померцала и канула в тьму.
Спину приятно нежило-грело тело жены. Хорошо! Правда, острые её позвонки несколько нарушали комфорт, ну да ладно...
2
Погода, против ожидания и подлых заверений телека, подкачала. Серая набухшая масса дождя-сеянки заполнила лес до отказа. Сырость, слякоть, мзга - хоть плачь.
Но вот сверху, с невообразимо дальней высоты прорезались широкие кроваво-багряные лучи, в один момент разметали, иссушили набрякшие тучи и оставили в лесу только рыхлый, почти совсем прозрачный туман. Однако ж, уютнее не стало...
Виктор вдруг обратил внимание: в лесу - поразительно тихо. Обыкновенно какие-нибудь птахи тренькают, на худой конец - вороны галдят. А тут обморочная тишина, звенящая. Даже верхушки деревьев застыли, онемели, не шелестят.
Марина, по привычке, отстаёт, растворяется за кустами.
- Марина, чёрт тебя дери! Сказано - не отставай!
Жена с испуганным выражением на лице подбегает, прижимается к мужу, испуганно смотрит по сторонам.
- Рядом иди! - приказывает строго Виктор и слышит, как гулко, странно разносится голос его в пустом притихшем лесу.
