Пойти к башне было идеей Грима. Лично я предпочел бы находиться там, где ничто не напоминало о Юлии. Вместо этого мы поднялись на самый верх. Мой друг уселся на выступ, на то самое место, где несколькими днями ранее сидел я, когда Юлия скинула трусики и забралась на меня. Это было как-то абсурдно, нереально.
– Над чем ты смеешься? – спросил Грим.
– Что?
– Ты смеялся.
– Ага. Да нет, ничего. Просто в голову пришла странная мысль.
– Когда мы встретились в лагере, – сказал Грим, доставая бутылку какого-то алкоголя и два стакана из своего маленького рюкзака, – мы даже не успели поговорить о тебе.
– По-моему. мы обсуждали другие, более важные вещи, – пробормотал я.
– Как проходит твое лето?
– Хорошо. Как мне кажется. Мике съехал из дома. Мы с отцом помогли ему с переездом и с тех пор не видели. – Я замолчал. Однако нужно было сказать что-то еще. – Я ужинал у вас дома.
Грим наполнил стаканы и протянул один мне. Сначала я сделал небольшой глоток, затем он.
– Чертовски крепкая. Думаю, это абсент или что-то в этом духе. – Он выпил еще. – Ты был у нас дома?
– Хотел одолжить диск, – ответил я.
– Какой?
Я пожал плечами.
– Не помню уже.
– Ага. Не до того было? – спросил Грим.
– Да.
– Отец заставил тебя поесть?
– Точно.
Где-то вдалеке раздался громкий звук, и завыли автомобильные сигнализации.
– Это, – начал Грим, – не вина Юлии, а вина мамы… Я говорил, что у нее проблемы?
Мне это было известно, но трудно было вспомнить, кто мне рассказал – он сам или Юлия. Все стало так сложно…
– Я не помню. Наверное.
– Ну, в общем, у нее есть проблемы. Они у нее столько, сколько я себя помню. Все идет какими-то волнами: то лучше, то хуже. Когда меня отправили в колонию, ей стало хуже. Если я правильно понял. И отец неосознанно – по крайней мере, я думаю, что это так – возложил вину за все на Юлию. Я толком не знаю, просто стараюсь держаться в стороне. Мне это нетрудно, даже в каком-то смысле нравится. Лучше не влезать в это, особенно когда видишь, как туго приходится Юлии. Но дома из-за этого оставаться невозможно. – Он рассмеялся. – Несмотря на все это дерьмо в колонии, было не так уж и плохо уехать из дома. Понимаешь? Мне кажется, что я вообще не понимал, насколько все было плохо, пока не взглянул на это со стороны.
– Вы можете попросить о помощи, – произнес я.
– Кого?
– Не знаю. Социальные службы…
– Социальные службы могут катиться к черту. Они уже копались в нашем белье.
– Кого-нибудь другого?
– Ну, кого? – спросил Грим. Он выглядел очень измученным. – Кого нужно просить о помощи? К кому обращаться? И это должен делать я?
