– Тебе они нравятся? – спросила она.
– Фотографии?
– Да.
Большая часть снимков была портретами ребят нашего возраста, но я никого из них не знал. На паре других были запечатлены высокие дома. Эти фото были сделаны снизу и с такого ракурса, что основную их часть занимало небо.
– Да, мне нравятся фотографии, – наконец сказал я.
Она кивнула и улыбнулась. Затем прекратила теребить цепочку, подошла и прижалась ко мне.
– Первый раз парень у меня в комнате.
– А я впервые в комнате девушки.
Она поцеловала меня, и в моей груди что-то зашевелилось. Сердце стало биться так сильно, что эхом звучало в ушах.
– Посмотрим фильм? – спросила Юлия.
Я лгал ей и не знал теперь, было ли это важно. Но я обманул ее только по поводу секса – я никогда раньше им не занимался. Кожа Юлии была светлой и неестественно мягкой. Когда я ее касался, сквозь мое тело пробегала волна тепла, и шевелились волосы на руках. Она сидела у меня на коленях, и за ее плечом виден был телевизор, сцены из фильма пятнами света играли на стенах темной комнаты.
– Сними одежду, – сказала она.
– Всю?
– Да.
Я никогда в жизни ни перед кем не раздевался. Когда я стоял напротив Юлии, мне было жутко не по себе. Она, наверное, это заметила, потому что притянула меня к себе и обняла за плечи.
– Ты красивый, – прошептала она, и что-то в ее голосе заставило меня полностью расслабиться.
– Ты тоже. Но…
– Что?
– Я тебя обманул.
Она застыла.
– В смысле, обманул?
– О том, что я… В общем, я девственник.
– И дальше что? – спросила она.
– Как что?
– Все парни об этом врут. Я не удивлена. А что, ты хочешь в первый раз сделать это с кем-то другим?
– Нет, – сказал я. – Нет. А ты не обманывала?
– Нет.
В темноте, при свете экрана телевизора, внутри у меня что-то задрожало.
– У меня нет презерватива. У тебя есть?
– Успокойся. Я принимаю противозачаточные.
Мне было интересно, знал ли об этом Грим. А затем понял, что ведь я сам многого не знаю – или, точнее, совсем ничего.
Я не был в Доме с начала июня. По какой-то причине я удивился, что ничего не изменилось. Угрюмый незнакомый стажер повел меня по коридорам. В одном из кабинетов, мимо которых мы проходим, из радио доносится песня «О, детка, не делай мне больно, не делай», а рядом раздается похожий на кашель звук принтера, выплевывающего напечатанные страницы. Посмотрев в окно, я подумал о пропасти, разделяющей меня и остальных полицейских.
– Габриэль скоро подойдет, – пробубнил стажер и, придерживая дверь в комнату для допросов, спросил: – Хотите чего-нибудь?
