Председатель побагровел:
— У меня конвейер на пятом участке стоит, подсолнух пошел на силос… Это тебе не… — Он задохнулся, — не с бугаями наперегонки бегать.
Представляю, какое стало у меня лицо…
— Садись за руль! — рявкнул Нассонов Феде.
Тот, озираясь на нас, полез в кабину, завел мотор.
Нет, сдаваться нельзя. Я подошел к шоферу.
— Дай права и делай что хочешь, — положив документы в карман, я пошел прочь. Сзади заглох мотор, хлопнула дверца, и послышался едва не плачущий голос шофера:
— Геннадий Петрович!
Нассонов выругался.
Я продолжал идти.
— Товарищ лейтенант…
Я остановился. Председатель махнул рукой: подойди, мол. Я вернулся.
— Пошли.
Мы зашли в мастерские. Геннадий Петрович снял трубку телефона.
— Начальника райотдела внутренних дел. Да, срочно…
Он стоял ко мне спиной. Было видно, как у него застыли желваки.
— Приветствую вас. Нассонов… Он самый.
Нассонов говорил с моим начальством несколько минут. И я понял: председатель чувствовал, что бой проигран. Это его злило еще больше, потому что всему причиной был я, розовощекий мальчишка.
Нассонов сунул мне трубку.
— Кичатов, можно выпустить машину в рейс?
— Никак нет, товарищ майор. Совсем тормоза не работают. Лично проверял.
— А что же Нассонов бушует?
— Не знаю.
— Ничего, пошумит, пошумит и перестанет. А вообще ты молодец, лейтенант. Не сдавайся.
— Слушаюсь.
— Вот так… Завтра в час — на оперативное совещание.
— Так точно. Буду, товарищ майор.
В трубке запели короткие гудки.
Ребята, молча курившие на скамейке, вопросительно смотрели на нас. Так же смотрела Лариса.
Председатель, не сказав ни слова, вышел и сел в свой «газик». Машина круто развернулась, зло прошелестела шинами и помчалась по дороге…
— Что? — поднялся шофер.
— За правами придешь ко мне, после того как починишь машину. Я проверю…
Это была победа. Но в душу, на самое дно, опустилась горькая тяжесть оттого, что уставшие парни будут сейчас стаскивать двигатель с кузова. Потом снова втаскивать на другую машину. А где-то люди ждут и чертыхаются…
Я даже переживал за Нассонова. Получить оплеуху от молокососа…
Катаев побежал искать другую машину. Мы с Ларисой молча пошли назад по дороге.
…А ночью, когда я уже засыпал, убаюканный шепотом листвы у моих окон, тихо скрипнула калитка, и в светлом квадрате окна появилась голова.
— Товарищ лейтенант!
— Кто это?
— Я, Женя…
— Какой?
— Нассонов…
Я встал с постели, подошел к окну. От парнишки попахивало вином.
— Ну и что же тебе надо, Женя Нассонов?
На его рубашке шевелился узор — тень от листьев.
