Они еще минут пять побегали по лесу, а потом эльф неожиданно остановился, зябко передернув плечами. Поводил по-прежнему выставленными перед собой растопыренными кистями вперед и вверх, а затем вниз и в стороны. Кисти, как заметил Тимофей, мелко подрагивали.
— Здесь, — хрипло сказал эльф. — Ищите. Обычно мы их бессознательно обходим за три версты. А тут я ее сам ищу. Но прикасаться мне к ней нельзя… Я пока… отойду.
Тело Вигалы сотрясала уже крупная дрожь. Тимофей пожал плечами: искать так искать. Встал на колени, одной рукой оперся о землю, другую протянул к траве, засыпанной в этом месте каким-то растительным сором в виде остатков коры, сухой листвы и еще чего-то там местно-растительного. Сказано — ищите и обрящете…
И тут же в памяти всплыло ерническое продолжение — вот-вот, ищите и обрящете, толцыте, и отверзнется вам… И ка-ак дастся оттуда по шее!
Леха вдруг цепко перехватил Тимофея за руку, резко и с силой дернул вверх. Тимофей (не подвела выучка, не подвела!) тут же мягко повернулся вслед за выводимой вверх правой, подцепил другой рукой Лехины ноги, дернул их на себя. Леха приземлился на спину с глухим «о, мать твою раскудрить…». Тимофей навалился следом, вжал в землю, зафиксировал руки.
— Ты чего?! — завопил Леха. — Я ж только предостеречь тебя хотел! Спасти, можно сказать, — а ты на меня как волк поганый кинулся! Пусти, говорю!
И действительно, чего это он? Нервишки шалят, что ли?..
Тимофей слез с Лехи, виновато пробурчал:
— Сам знаешь, находимся не где-нибудь, а в зоне боевых действий. Ну а меня мама с детства учила — не позволяй себя тискать, сынок… особенно всяким малознакомым дядькам в коже…
— Да я тебе за такие намеки! — не понял тонкости юмора крепыш в черной кожанке. — Ответишь за базар, в натуре!
— Успокойтесь вы оба, — охрипшим голосом приказал Вигала от соседнего ствола. — Леха, в чем дело?
— Как в чем?! — возмутился Леха. — Ты же сам сказал — кто эту трупную рогульку найдет, тот от нее и погибнет! Убери руку, Тимофей! Нас предали!
— Вот вы о чем, — устало произнес эльф. — Разве я не упоминал? Держи рогульку все время только одной рукой. И все. Мертвая лоза срабатывает лишь в тот момент, когда на ней соединяются обе руки.
— Два проводника, затем контакт, — пробормотал Тимофей.
— Вроде того.
Швыряться в куче растительного сора пришлось недолго. Рогулька лежала почти у самой земли, запутавшаяся в перьях травы, засыпанная сверху сухой листвой. Именно рогулька — с двумя короткими и одним длинным сучковатым концом в палец толщиной. Он взял ее одной рукой, как ц было сказано. Поднялся с колен.
