— А ты, значит, братан, можешь наплевать на то, что у них там с кожей? — уловил самое главное из этой речи Леха. И тут же с хмурой завистью посмотрел на высоченного эльфа.
— Самое главное для самого себя, разумеется.
Вигала надменно вскинул брови и удостоил Леху ничего не выражающим взглядом. Тимофей обернулся к Лехе и выразительно так постучал пальцем по голове. Леха смутился.
— Да вы что, братки? Я ж без всякой задней мысли. Меня просто завидки берут…
Пока они глазели на местных водных красоток, вокруг уже начало смеркаться. Темнота опускалась стремительно, гораздо быстрее, чем это происходило на их родной планете. Что ж, здесь чужой мир со своими правилами — что неминуемо должно коснуться и принципов рассеяния света в местной атмосфере. И к тому же они находились в лесу, а в нем всегда темнеет быстрее, чем в чистом поле.
Леха все еще продолжал восторженно пялиться в сторону подводного гарема. Тимофей, которого это зрелище прельщало не настолько сильно — не шли у него из головы слова эльфа о том, что мужики с сигвортами долго не живут, ибо пользуются ими без всяких правил и до синих дымков, и все тут, — отступил назад, к Вигале. Под ногами влажно чавкнуло.
— А кстати… Внизу у них, надо понимать, селедочный хвост вместо ног? Раз уж они все — полурыбы… — спросил он из чистого любопытства.
— Никаких рыбьих хвостов, — тем же менторским тоном просветил его эльф. — Самые обычные ноги со ступнями внизу. А как же иначе, ведь догонять-то мужиков приходится на своих двоих по суше!
Значит, никаких сладкоречивых русалок с зелеными хвостами в здешней фауне нет. А он уже было размечтался…
— Зато в процессе размножения у них немало от рыб. Мечут икринки… то есть икряные капсулы. Из них потом и развиваются. Беда в том, что у них рождаются сплошь одни девочки. Так что и их конец не за горами. Сначала умрут обычные женщины этого племени, потом, за неимением мужиков для святого дела размножения, сгинут и сигворты.
— Вот бы мне одну такую в бассейн! — жарким шепотом размечтался Леха. — Правда, бассейна у меня пока что нет, но для такого святого дела я бы построил, все равно у меня на даче одна крапива…
В сгущающейся тьме поверхность воды все больше и больше темнела, а вот висящие в ней фигуры, напротив, начали наливаться бледно-зеленым светом. Тимофею стало не по себе. Да и в лесу, угрюмой стеной стоящем вокруг речки, тоже пошло ощущение чего-то такое… Недоброго. От чего у него аж мурашки по коже забегали. Но он старался не подавать виду. Ему ли, боевому наставнику тюк-до, бояться каких-то там женщин… Пусть даже и светящихся. А уж леса бояться и вовсе стыдно. Наши предки и не такие леса переводили — когда на дрова, а когда и просто на щепки.
