Примерно через десять минут тесного общения Вигала развернулся к землянам.
— Они нас покормят, но приюта не дадут ни нам, ни нашему дракону.
— А зачем нам приют? — удивился Леха. — Переночуем в лесу на травке. К летающему братану привалимся, он теплый, как баба на печке!
Вигала поморщился и продолжил:
— За еду придется оставить какой-нибудь предмет. У вас есть что-нибудь? Любая вещь, которую можно носить или на которую можно смотреть…
— У меня только одежда, — смущенно сказал Тимофей. — И ручной пулемет. Что из этого…
— Вот, братан!
Леха быстро и с готовностью протянул Вигале кулак с торчащей из него толстой крученой золотой цепью.
— Это и носить, и смотреть… Только цену возьми побольше! В смысле — пожрать. Нам еще и на летучего братана надо рассчитывать…
— Возьму, сколько дадут, — спокойно ответил Вигала.
И повернулся к местным, протягивая им нашейное Лехино украшение.
Аборигены радостно загомонили. Откуда-то вынырнули полные корзины. Много корзин.
— Донести их нам помогут, — все так же невозмутимо произнес Вигала. — Ну что, пошли? Нам еще к ночи надо приготовиться…
Леха широко открыл рот, явно готовясь забросать эльфа градом вопросов, но тот опередил его, коротко распорядившись:
— Поговорим возле Эскалибура. А сейчас за мной, и не отставать…
Цепочка бледно-желтых носильщиков уже потянулась вдоль берега. А палуба парохода вновь опустела. Трепетали над бортами флажки, раздуваемые свежим речным ветерком, поблескивала под солнышком белая краска на поручнях. В общем, на судне была полная тишь да гладь.
И по-прежнему не слышалось ни криков детей, ни прочего шума-гама. Если это и был местный речной город, то с детьми в нем явно что-то случилось. Или они здесь молчаливые сверх всякой меры, или их тут и вовсе нет…
Зато на палубе сиротливо стоял и три громадные круглые корзины, оставленные чуткими аборигенами для своих гостей.
Земляне во главе с Вигалой взвалили ноши на широкие плечи и потащились по крутому бережку вслед за процессией из местных.
Там, где лежал их драгоценный дракон Эскалибур, вольготно завалившись на один бок и закрыв чуть ли не целую поляну громадным брюхом в нежно-розовых подпалинах, их ждала груда корзин, пирамидой уложенных друг на друга. Носильщики молчаливой цепочкой стремительно утекали назад.
— Странный народец, — решил наконец высказаться Тимофей. — А вы заметили, как тихо у них на корабле? Ни детей, ни местного варианта собак. Даже куры не квохчут. Местные куры, я имею в виду. Тишина — и только мертвые с косами стоят…
