— А ты остался? — поинтересовался Тимофей.
— Ну кто-то же должен был остаться? Вот я и не ушел. И со мной еще несколько. Две-три русалки, три-четыре наяды, восемь домовых, десять гномов, которых обуяла жадность и они не смогли покинуть свои подземные кладовые. Русалок потом замучили псы-рыцари, наяд сожгли, гномов подорвали при прокладке туннелей и добыче полезных ископаемых открытым способом…
— А домовые?
— Мы, домовые, народ живучий, — с гордостью заявил Трегуб. И опять, подлец, пустил слюну — но на этот раз Тимофею за шиворот. — И деловой. Мы всегда при деле, то есть при доме. Мы все выжили! Только остальные восемь улетели с инопланетянами. К ним-то переписчики заявились, их почему-то не забыли! Всех восьмерых. А меня бросили. И все из-за…
— Ты дальше давай! — поспешно перебил его Тимофей и дернул домового за пятку.
Пистолет в руках Лехи дрогнул — но сам браток почему-то промолчал. И не начал задавать домовому вопросов, дескать, а из-за кого это там тебя бросили, да и нас заодно, а?
М-да, в этот час Штирлиц, как никогда, был близок к провалу…
— А что дальше-то? — обиженно произнес Трегуб. — Я уж все рассказал. Раз небо так заалело, значит, мой народ вот-вот будет здесь. Похоже, решил навестить покинутую планету. А то и вовсе вернуться. Планету-то все равно бросили!
— Значит, это твои возвращаются, — рассудил Леха. — А к нам они как отнесутся?
— Мы народ добрый, — елейным голосом стал успокаивать их домовой. — В обиженных у нас ходить не будете…
— Ты кого это обиженным назвал, гнида?! — хорошо отработанным тоном прорычал братан Леха. — Сейчас за базар ответишь…
— Отставить разборки, — сдавленным шепотом выдавил Тимофей, подняв глаза вверх, — гляньте на небо…
Небеса полыхали уже темно-пурпурным огнем. И из этого пурпурного зарева в землю совершенно беззвучно били длинные серебряные молнии.
— Ну, теперь ждите гостей, — торжественно произнес домовой. — Наши уже на Земле!
Вдалеке на фоне серебряных молний появилась светлая точка, закувыркалась, выделывая между сияющими струями огня спирали и пируэты. Точка понемногу приближалась. Вскоре она превратилась в силуэт крылатой твари. А потом и вовсе в дракона.
— Ох ты же… — восхищенно воскликнул кто-то из братков.
— Да уж, е… — задумчиво согласился с ним Леха, скалой в коже возвышавшийся рядом с Тимофеем.
Дракон молочно-белого цвета торжественно кружил в воздухе. За ним из пурпурных далей выныривали все новые и новые искорки. Небеса постепенно заполнялись драконами всех цветов.
