На площади радостно шумел народ – весть о выздоровлении королевы разнеслась быстро, в Моравии Злату любили. Прямо на каменную мостовую выносили столы, слуги тащили в объемистых корзинах угощение, виночерпии выкатывали бочки с элем. Из дворца вышел отряд стражи, алебарды осадили зевак. На балконе перед входом появилась королевская чета, толпа взорвалась приветственными криками. Норк поднял руку, шум стих.
– Люди Арвила, жители и гости! Злая болезнь отпустила мою жену, а помог ей этот человек, – громко произнес король и указал на Шамана, скромно стоявшего внизу.
– Молодец! Настоящий лекарь! Спасибо тебе!
– Но в награду волшебник потребовал жизнь телохранителя Гарсакла, который случайно убил придворного мага, – продолжал король.
Площадь замерла, сотни глаз уставились на Шамана. Благодарность в них сменялась удивлением, недоверием, а порой – и откровенной злобой. Читался немой вопрос: как дерзнул заступиться за какого-то магика, поставить его вровень с воином?
– Я отказал, предложив любую другую награду, но лекарь остался непреклонен, – с грустью сказал Норк, выдержав паузу. – Учитывая его помощь и помня о заслугах Гарсакла, я постановил: да свершится божий суд, готовьтесь к двоебою!
Народ вновь зашумел, признавая справедливость такого решения и мудрость короля. Стража очистила часть площади, образовался широкий круг. Шамана бесцеремонно вытолкнули в центр. Со стороны дворца послышался шум, люди расступались перед идущим. Гарсакл медленно прошел сквозь толпу и остановился перед соперником. Теперь Шаман понял, почему Маур вздыхал так горестно.
Телохранитель напоминал горного гризли. Густо покрытый черными волосами, здоровый, он возвышался над людьми, как поросший мхом валун. Доспехи Гарсакл снял, выставив на всеобщее обозрение великолепное тело, словно вырубленное искусным скульптором из темного гранита.
Поигрывали широкие пластины грудей, бугрились удавами канаты мышц. Лицо было обезображено шрамом, колючие глаза недобро сверлили противника из-под выступающих надбровных дуг. В могучей руке покачивалась гладкая дубина, вытесанная из крепкого дуба. Шест Шамана выглядел по сравнению с ней тонким прутиком. Жезл потускнел, по краю выступили наросты, стал похож на деревянный. Умное оружие уловило желание хозяина – не хотел тот обвинений в колдовстве.
Шаман горевал об одном: снова придется драться, а возможно, и убить. Он не боялся, сил противостоять этой горилле хватит, но куда проще, если бы король наказал телохранителя сам. Пусть даже не казнил, хватило бы и длительного срока в темнице, но куда там! Жизнь мага стоит дешево, а Норк, как и всякий хороший правитель, не может пойти против общественного мнения. А теперь прольется кровь, чутье Шамана пока не подводило.
