Занятия с Румаширом проходили каждый день. Шаман с удивлением заметил, что действительно превращается в грозного соперника, и напрямую спросил об этом Румашира.
– Это храм Хургала, – пояснил настоятель. – Я попросил огненного орла, и он помогает тебе.
– Но почему?
– Я чувствую, что ты сыграешь не последнюю роль в судьбе Радэона… и даже в моей собственной. Ну что открыл рот? Защищайся!
Лето заканчивалось. Шаман похудел, но тело обвилось тугими мышцами. Тренировки пошли на пользу. Шестом выписывал такие кренделя, что не подойдешь, вдобавок Румашир научил прилично стрелять из лука. Шаман чувствовал бурлящую силу, руки теперь умели ее направлять. Увидели бы сейчас знакомые, обзавидовались бы!
Сладкую утреннюю дрему прервал настоятель:
– Просыпайся, послушник. Тебе пора возвращаться.
– Куда? – спросил Шаман, продирая глаза.
– От Аль Мавира пришла весточка. Он ждет тебя в Последнем магистрате.
Шаман уже подзабыл в череде дней, кому обязан появлением на Радэоне. Простая жизнь монахов имела свои прелести. Упражнения закалили тело, но душа требовала знаний. Аль Мавир откроет тайны магии, они утолят терзающий голод. Шаман подумал о доме: как там родители? Воспоминания подернулись дымкой, единственное, что бередило душу, – полные боли глаза Юрки. Но что толку переживать, если еще не готов помочь и даже как вернуться обратно – неизвестно? Ладно, братья-маги стонут под гнетом феодализма, а освободить их мог лишь он. Шаман оделся. Еще по прибытии в обитель Хургала монахи добавили к его плащ-халату рубаху, подбитую мехом пустынки, такие же штаны и мягкие сапоги, похожие на борцовки. Мех зверька, похожего на суслика, обладал двумя противоположными свойствами: спасал от жары и защищал от холода.
– Нар знает дорогу, – сказал Румашир. – Не забывай о тренировках.
– Конечно, сэнсэй.
– Ох и молод ты еще! Возьми вот, пригодится, – сказал настоятель, протянув ракушку на шнурке. – Как загудит, значит, рядом вода.
– Спасибо, – поблагодарил Шаман.
Он лихо запрыгнул в седло, нар присел, приноравливаясь к весу всадника. Шаман свистнул в пальцы, взметнулся песок, умное животное сразу припустило галопом. Румашир покачал головой – у молодежи на уме только удаль, – приставил ко лбу ладонь козырьком.
Марево поднималось над раскаленной поверхностью, силуэт нара расплывался. А чуть правее, на стыке пустыни и неба, что-то темное стирало, как ластиком, линию горизонта.
– Храни тебя Хургал, юный маг, – произнес Румашир, с тревогой всматриваясь вдаль.
