— Ты уверена?
— Абсолютно.
— Просто я подумал, что, коль скоро завтра в семь утра у нас тренировка, для нас обоих было бы гораздо удобнее, если бы ты осталась у меня на ночь.
— Удобнее? — Кэмерон приподняла бровь. — Для нас?..
— У меня дома есть гостевые комнаты, — объяснил Дон. — Так что ты меня нисколько не стеснишь.
— А у меня есть две собаки, которые разнесут мой дом, если я не приеду ночевать. Так что…
— Ты хочешь сказать, что сейчас мне следует развернуться и ехать в другую сторону?
— Именно это я и хочу сказать.
Он покачал головой.
— С тобой нелегко иметь дело.
— Как и с любой другой женщиной, которой приходится самой зарабатывать на жизнь, — уточнила Кэмерон.
Дон не стал возражать. Он уже усвоил, как следует держать себя с Кэмерон.
— До завтра, трудящаяся женщина! — попрощался он и, махнув ей рукой, уехал.
Кэмерон забрала у соседа Йоко и Леннона и поспешила к себе.
Райан Ричардс…
Виновник торжества…
Голова у нее кружилась.
Кэмерон уже давно не испытывала ничего подобного.
АНЯ
— Какой способ вы предпочитаете?
Эти слова Аня повторяла по несколько раз в день словно заклинание. Со временем она научилась произносить их на нескольких языках. А еще Аня поняла, что, если она хочет выжить, ей нельзя стесняться и робеть. Она должна быть агрессивной, напористой, хваткой и в то же время уметь выносить все, что выпадает на ее долю. Этой премудрости научила ее Вельма — двадцатилетняя полька, которая была самой востребованной девушкой у пани Гутовски.
Первые два месяца Аня смертельно боялась мужчин, которых должна была обслуживать. Самые разные мужчины — молодые и старые, худые и толстые, мрачно молчаливые и трепливые, — они поднимались в ее крошечную комнату, расстегивали штаны и использовали ее как считали нужным. Страх и стыд терзали Аню денно и нощно, и никто, никто не мог спасти ее от этого кошмара. Она была пленницей, бесправной рабыней, и ей действительно оставалось только стиснуть зубы и терпеть.
Дважды в день Ане разрешалось спускаться в кухню, где для нее и других девушек была приготовлена еда — обычно это был какой-нибудь суп и хлеб. За общим столом она и увидела Вельму — крупную, рослую, с большими грудями, влажными алыми губами и крашеными черными волосами, уложенными в высокую прическу.
Поначалу Вельма не обратила внимания на бледную, как привидение, девушку с вечно испуганным лицом. Она только отметила, что новенькая хоть и хороша собой, но ей явно не конкурентка. Со временем, однако, Вельма стала все чаще заговаривать с Аней, делясь с ней «тайнами профессии».
