Он нагнулся над моим ботинком, который я, естественно, сразу же убрал.
Фонтан ударил с новой силой. В водяном фейерверке мелькнула удивленная рожа с наполненным водой ртом. Повинуясь законам физики, рожа, подгоняемая снизу напором, подкинулась вверх. Ее место заняла задница. Не такая удивленная, как рожа, но такая же мокрая.
Китайские гимнасты — дети по сравнению с Пашкой, получившим в репу напором воды и замастрячившим такой кульбит, что место в нашей сборной по гимнастике ему было обеспечено.
А вода-то живительная, подумал я, вспомнив буквально пять минут назад томного от жары племянника.
…Осторожно, но как-то подозрительно по-хищнически из дому начали выползать домашние.
Предчувствуя многолитровую клизму посредством вновь образованного фонтана, я осторожненько попятился назад.
…Домашние, образовав два полукольца, медленно начали обходить меня.
Нервы не выдержали, и глупый могз дал команду «Рвать когти!». И я рванул. Путей отступления было много… но глупый мозг…
Зря я перешагнул через фонтан, ох зря. Не, точно зря…
Напор как у неделю терпевшего бегемота ударил снизу в задницу, буквально каких-то два сантиметра не попав в иаицы. Тело обрело приятную невесомость, мокрая земля ушла из-под ног, и тушка, приняв горизонтальную позу, упала на фонтан.
Фонтан, закупоренный моим телом, заткнулся.
— Ну че, пля, Матросов? Закрыл амбразуру? — раздался надо мной батин голос.
Скосив глаза, я заметил ни фига не дружелюбную батину улыбку. Да и не улыбка это была вовсе. От такой улыбки вражеские войска, аццки сца, сдавались без боя и потом еще долго страдали бессонницей.
— Уиииии, — кастрированной обезьяной пискнул я и откатился подальше.
— Плять… Лучше бы я там до зимы пролежал и яйцами примерз.
Батя мой человек весомый… Крупный… Поэтому в очередной раз освобожденный фонтан только наполнил ему рот полутонной воды. Улыбка, и без того заставляющая неожиданно энурезить, стала вообще похожа на оскал хелловинской тыквы.
Мелькнув промокшим задом, я, аки лань, кинулся к выходу, по пути заметив спрятавшегося в кустах Пашку.
Через полчаса все успокоилось. Только обещание в следующий раз заткнуть дыру «моими мудями» я почему-то помню до сих пор.
