«Твою песью мать», — подумал я, когда мы проехали мой этаж. Кнопку-то я с испугу не нажал!
Я опять попытался вынуть ногу, но, памятуя, что вытаскивать ее назад чревато оставить ее там навсегда, не стал тянуть на себя.
Я ее приподнял. Странно, но на вытаскивание ноги собака реагировала более активно, а тут…
Я приподнял ногу повыше. Собака молчала. Я еще приподнял. Она молчит. Передние лапы стоят на полу, а задние приподнялись, а ей как бы это и не заметно.
Создалась напрочь идиотская ситуация: я стою в лифте, приподняв какого-то волкодава на ноге, а он сидит спокойно в десяти сантиметрах над землей и молчит. Ногу не вытащить, он этого не любит, а скакать на одной ноге, на другой неся псину, мне как-то не улыбалось.
Осторожненько вернув композицию в первоначальное состояние, я задумался. Выход был один. Ждать, пока хозяйка с псом не доедет до своего этажа и этот слон не уйдет с моей ноги к себе домой.
— А вы где выходите? — с подозрением в голосе спросила девушка.
— ГРГРГРРРР, — подтвердил вопрос телок.
Ну, что ей сказать? Что моя лакированная туфля застряла в заднице ее любимца? Нет, я был слишком горд для такого признания.
— Да я, это…как бы проехал…немного…этаж свой…Вас не хотелось беспокоить… Собачка, наверно, устала? — участливо поинтересовался я.
«Собачка» повернула свою харюшку и глянула на меня. «Лицемер хренов», — прочитал я в ее глазах.
Лифт остановился, двери открылись, и псина, оторвав свой зад от моей ступни, поковыляла на выход.
Я опустил глаза. Туфля была чистая, но под ней растекалась подозрительная лужа. Скорее всего, не моя.
Зима, Садовое кольцо, акция протеста против новых ПДД. Я в колонне, очень не спеша, нарезаю по Садовому второй круг. Сигаретка, минералка. Сигаретка, минералка. Минералка. Опять минералка. Вдруг чую, все, предел! Причем так резко, что я чуть было не не успел напрячь нужные мышцы. Но успел, напряг.
Правда, глаза почему-то стали пучиться и в ушах начало звенеть.
Еду, озираюсь в надежде увидеть «Макдоналдс» с его популярными сортирами, а его нету! А минералка изнутри эдак тихо — «тук-тук», а потом на кочке «буль-буль». Твою в телегу! Я уже дышать через раз начал, время от времени поправляя ремень. Посмотрел в зеркало. Оттуда на меня глянула перекошенная рожа с красными грустными глазами и мелко дрожащими от напряжения ушами.
Тут уже было не до акции протеста. В тот момент меня заботило только одно желание — поскорее расстаться с минералкой, которая злобно побулькивала в животе. Все. Это предел. Я подкатываю к обочине, натягиваю на рожу лицемерную улыбку необычайной радости и, полусогнувшись, рву во двор.
