— А можно сделать оттиски на память?
— Почему же нет? — пожал плечами Ян и выудил уже примеченную мной подушечку.
Мы стали, вырывая друг у друга штемпели, делать оттиски. Пришлось потрудиться — старые и стертые печати никак не хотели давать хороший оттиск.
— Наши документы были очень высокого качества, — гордо сказал Ян, раскладывая на столе копии различных удостоверений. — Если я нарывался на проверку, то нагло обходил очередь и совал гестаповцу свое удостоверение инспектора по проверке качества воды в каналах: «С этим-то я могу пройти?» — «Яволь!» — отвечал немец и пропускал.
Тут я вспомнил, что у меня в кармане куртки лежит пара наручников, найденных на улице в Амстердаме, — скорее всего, эротического происхождения.
Я вытащил их и сказал Яну, что он арестован за криминальную деятельность во время войны. Он даже не удивился, откуда у меня появились наручники.
— Это еще что, — сказал он с жесткой улыбкой. — Однажды мы заказали убийство двух предателей, супружеской пары, которая угрожала разоблачить одну из наших тайных квартир. Это была вооруженная группа, а у нас оружия не было. Так что я еще и киллеров нанимал.
Он помолчал.
— Правда, работу они сделали плохо, — продолжал Ян. — Они подкараулили предателей, когда те возвращались домой, и начали стрельбу. Но у них был только один пистолет. Его-то они убили, а ее только легко ранили, так что она выложила все, что знала и чего не знала. Много наших схватили…
Я представил себе Альберта, заказывающего убийство супружеской пары, и понял, что его при этом не было.
Мы медленно пошли к автостоянке.
— Сейчас мы сядем в машину, и я покажу вам еще пару важных домов, — сказал наш, похоже, слегка притомившийся, но не теряющий бодрости духа гид.
Мы опять миновали весь этот гигантский привокзальный торговый комплекс и вышли к стоянке.
Потом я долго, путаясь и нарушая правила, колесил в паутине маленьких улочек в спальном районе города.
Мы постояли около дома, где была типография, а потом выехали на бульвар с богатыми, украшенными лепниной зданиями.
— Вот здесь, — сказал Ян, попросив меня остановиться, — помещалась секретная полиция наци.
Выйдя из машины, мы подошли к богато декорированному парадному входу.
— А вот здесь, в соседнем подъезде, жила одна из наших, — продолжил он и указал на окно на втором этаже. — У нее была астма, поэтому она в основном сидела дома. Если кого-то из членов организации привозили на допрос, мы узнавали об этом раньше следователя.
