Голландия без вранья | страница 31



Все остальные знакомые автора особых признаков пассионарности никогда не проявляли, хотя на протяжении его жизни этнос, к которому принадлежит автор, то и дело выказывал несомненные признаки самой настоящей пассионарности. «Пятилетку за три года!» — тут ясно прочитывается вызов не только инстинкту самосохранения, но и фундаментальным физическим законам.


Вернемся к Чингисхану. Завоевать все же мало, надо как-то удерживать завоеванное — от Тихого океана до Волги и Персидского залива. Наверное, у этих народов никакой пассионарности не осталось — были они, наверное, ленивые и расслабленные и позволяли вытворять с собой что только вздумается.

Ан нет! Эта загадка, оказывается, решается просто: под властью Чингисхана этим якобы расслабленным народам жилось куда как лучше, чем с собственными жестокими и жадными правителями. Чингисхан никогда не обижал гражданское население. Для того чтобы стать полноправным гражданином Великой Татаро-Монгольской Федерации, надо было всего-то взять под уздцы коня захватчика и напоить его. И все! Дань, собираемая с захваченных городов и сел, была вполне посильной, если не сказать скромной. Мало этого, большинство жителей рассматривало эту дань как вполне разумную плату за безопасность, которую обеспечивали им непревзойденные монгольские воины. Если кто-то сомневается в этих фактах, отсылаю его к великолепной книге Джека Уэзер форда «Чингисхан и рождение современного мира». Так что слабоватая пассионарность подчиненных Чингисханом народов, по-видимому, ни при чем.


Это же касается и сегодняшней Европы. Многие утверждают, что Европа расслабленна и мягкотела и противостоять пассионарности других народов ей не по зубам. Расслабленность и мягкотелость Европы очень беспокоят некоторых крупных философов вроде Михаила Веллера. По их мнению, Европа почивает на лаврах, загнивает, исламизируется и ничто ее уже не спасет. Но Европа загнивает уже по крайней мере лет двести (читай славянофилов девятнадцатого века). Это во-первых. А во-вторых, в большинстве стран Европы существует культ труда, и расслабиться и про явить некоторую мягкотелость могут позволить себе только те, кто в первой половине дня работает до одури.

И наконец, последнее. По-видимому, сторонники немедленного внедрения национальной идеи уверены, что с ее помощью можно радикально повысить пассионарность этноса. Это вряд ли, поскольку, если верить Гумилеву, причины внезапно возникающей пассионарности народов лежат далеко за пределами человеческого понимания. Лев Николаевич полагал, что собака зарыта в особых космических излучениях, время от времени осеняющих ту или иную нацию. Справедливости ради надо сказать, что ни один серьезный научный журнал статью с подобным тезисом вообще не принял бы к публикации. Но все же теория пассионарности разработчикам национальной идеи чем-то удобна. Чем именно — автор предоставляет читателю догадаться самому.