К счастью, тихорецкий школьный период для меня быстро закончился, потому что В ноябре приехала мать и увезла меня в Тбилиси, где пристроила в старшую группу детского сада, чтобы я хоть как-то научился жить в коллективе, и где воспитанников по специальным программам готовили к школе.
Таким образом, дядя Миша был моим первым учителем. Я его любил, тем более что своего отца у меня не было, а он уделял мне много времени. Я всегда с нетерпением ждал его возвращения с работы, хотя в этом была и детская корысть. Дело в том, что дядя Миша работал на пекарне и приносил очень вкусные припёки (а по словарю Даля, колобки) — запёкшееся тесто, вытекшее за края форм, в которых выпекали хлеб. Эти припёки пекарям разрешали забирать домой, что было очень кстати в то голодное послевоенное время.
Питались мы в Тихорецке в основном хлебом, квашеной капустой с подсолнечным маслом, варениками с этой же капустой, картошкой и щами. Помню, что мы с Сашкой постоянно хотели есть, поэтому, оставляя нас дома одних, тётя Лиза и дядя Миша принимали меры, чтобы мы не умяли за один присест всё, что было съедобного в доме. Например, тётя Лиза ниточкой замеряла уровень подсолнечного масла в бутылке и прятала эту ниточку в карман. Правда, вернувшись домой, она почти никогда не вспоминала про эту нитку, чем мы с Сашкой и пользовались, нередко отпивая из бутылки по несколько глотков масла.
Но особым лакомством для нас была макуха в форме больших дисков. Макуху приносили с маслозавода после отжима масла из семечек подсолнуха, и её запасов хватало почти на год. Будучи уже взрослым, я узнал, что макуха — это жмых, который остаётся от семечек подсолнухов после отжима из них масла. Но и после этого я ещё долго мечтал поесть такой вот макухи. Каково же было моё разочарование, когда, много лет спустя, в один из приездов в Тихорецк я увидел макуху и почти набросился на неё, но она оказалась ужасной на вкус! Правда, мне пытались объяснить, что макуха 1949 года при ручном отжиме — это очищенные от шелухи семечки с большим содержанием масла, а макуха 80-х годов — это практически чистая сухая клетчатка, оставшаяся от семечек, из которых механическим способом выжато всё, что только можно.
Жизнь в Тихорецке в этот период была наполнена различными приключениями, что неудивительно при авантюрном характере Сашки. Все дни, с утра до вечера, мы таскались с ним по разрушенному войной Тихорецку. Летом, естественно, особое внимание уделялось Козловой балке, наполненной болотистой водой, но в которой в жаркие дни мы с удовольствием плескались, постоянно натыкаясь на какие-то железки. Сашка объяснял, что это затопленные танки и пушки.
